— А что он?
— Он умер.
Эта фраза заставила улыбку исчезнуть с лица Ганса.
— Грустно, — сказал он, — Хороший парень был.
— Да, — ответил я.
— Давай я тебя угощу, — предложил Ганс, — Расскажешь о жизни, похвастаешься, есть ведь чем?
— Ну вообще, да, — сказал я и улыбнулся.
Через полчаса мы сидели в хорошем кафе в центре города и ждали заказ. Я рассказывал Гансу о последних годах и о том, как я сумел подняться по карьерной лестнице.
— Здорово, здорово, — говорил он, потягивая чай.
— Ну а ты чем занимаешься? — спросил я.
— Ну так, у меня своё дело. Только не смейся.
— Да ну? Какое?
— Переработка отходов.
— И почему я должен смеяться? Полагаю, прибыльное дело. Конкуренция большая?
— Здесь её нет. В больших городах да. Еще с 90-ых годов всё активно идёт. Почему досюда не дошло, не знаю.
— Ну вот, стоило получать юридическое образование, — сказал я.
— Всё подкалываешь, — он улыбнулся и отпил чаю.
— Ты молодец, что устроился, это правильно.
— Я и не планировал особо. Рад бы поработать в госорганах, но не берут.
— Странно, — ответил я и задумался.
Принесли обед, и мы молча ели минут семь.
— Есть еще одно дело, но его я тебе сам покажу.
— Хорошо, — ответил я, уплетая салат.
Через час мы двигались в сторону менее оживленного района города. Ганс припарковался около рынка и сказал:
— Идем.
Рынок был похож на турецкую диаспору. Так много турок я еще нигде не видел.
— Что мы тут делаем?
— Сейчас увидишь.
Мы подошли к тонару, стоявшему на углу, и Ганс постучал в окошко. Дверь открыл хлипкий мужчина с темными глазами и смуглой кожей. Он посмотрел на Ганса и затем на меня, изучая при этом с ног до головы.
— Время, — сказал Ганс и ударил пальцами по часам так, чтобы мужчина в тонаре их видел.
Быстро кивнув головой, он вышел из тонара и побежал в сторону низкого здания на другом конце рынка. При этом он кричал что-то вроде "Хасан" или "Хазар", я не расслышал. Ганс немного поменялся в лице.
— Что-то не то, — сказал он, — Обычно он так не орёт.
— А что происходит? — спросил я.
— Рэкет, — ответил Ганс, и на его лице появилась короткая улыбка.
— Это ты круто, — сказал я и повернулся, глядя вслед убегающему. Тот же скрылся в главном здании рынка.
— Не нравится мне это, — ответил Ганс и двинулся к машине, затем достал из-под сиденья обрезанное ружьё.
— Ух ты, — сказал я, — А где твоя доброта?
— Кончилась. Есть оружие?
— Нет.
— Держи. Если что.
Он протянул мне потертый пистолет, который я тут же убрал в карман. Но туда он не влез, уткнувшись в такой же.
— А, нет, у меня есть, — сказал я, протягивая Гансу пистолет.
— Ну ты даешь, — ответил он, странно посмотрев на меня.