Мисс Керли задумчиво помолчала, влажные глаза потемнели.
– Я знаю Майка всю его жизнь. Он не мог…
– Уверены? – вопросительно поднял брови Альберт.
– Влюбленные мужчины не совсем адекватны. – Мисс Керли посмотрела на него. – Сколько раз я это видела… И все же не думаю… не представляю, чтобы Майк Пола убил. А если бы и убил, то не так! – торжествующе закончила она.
– Вот и я на это рассчитываю, – просиял Кэмпион.
В дверь просунулась голова Лагга.
– Пришел какой-то тип. – Слуга увидел мисс Керли и вздрогнул. – Я думал, вы ушли, мадам, – произнес он, вернув самообладание; затем выпрямил спину и, совершенно переменившись, провозгласил: – В холле ожидает джентльмен, сэр. Примете?
– Конечно, – кивнул Кэмпион, испытывая неловкость за старого приятеля. – Прекрати ты так разговаривать, это действует на нервы.
Вошел Ричи, в дверях невольно пригнув голову, чтобы не задеть перемычку.
– Джина ушла? О, здрасьте, мисс Керли. Решил повидать вас, Кэмпион. Собрал тут Майку вещи – пижама, зубная щетка, расческа и так далее. Должен жить, мыться, есть, бедолага. Произошла ошибка, Кэмпион.
Ричи упал в кресло, вопросительно посмотрел на собеседника – это невразумительное выражение светло-голубых глаз Альберт уже видел раньше.
– Надо установить настоящего преступника, – заявил Ричи. – Обязательно.
Мисс Керли встала, протянула руку.
– Не забудьте, если решите осмотреть контору, скажите мне, – напомнила старушка.
Кэмпион проводил ее до дверей. У лестницы гостья вновь помедлила.
– Вы хороший мальчик, вы нам поможете, – неожиданно произнесла мисс Керли и похлопала его по руке.
Альберт вернулся к Ричи – тот подсел к огню и пожирал его взглядом, точно огромный добродушный паук, мечтающий о тепле.
– Кузен Александр, – не поворачивая головы, бросил он. – Красноречив. Впечатляет.
Кэмпион ненадолго переключился с насущной проблемы на Александра Барнабаса, королевского адвоката. Уже около месяца сей великий муж вел себя относительно тихо. Последний раз его имя всплывало в прессе еще летом, во время суда над Шэдоусом. Учитывая сложившиеся обстоятельства, жаль, конечно, что Альберт никогда не видел барристера вживую, хотя фотографии его величественной головы знал довольно хорошо, а одно упоминание имени Александра Барнабаса вызывало в памяти впечатляющие перекрестные допросы и блистательные выступления.
Прошлое сэра Александра было бурным. Единственный сын Джейкоба Барнабаса книгоизданию предпочел право – с полного согласия и одобрения отца – и в качестве младшего юриста успел сделать себе имя еще в те дни, когда судебные процессы отличались театральной помпезностью и витиеватым стилем. Сэр Александр получил шелковую мантию королевского адвоката и был весьма востребован – пока злополучная размолвка с судьей по Либорнскому делу не нанесла его репутации непоправимый вред.