И закрыла дверь, не позволив Тамаре даже переступить порог. Её нежное личико в форме сердечка исчезло в сомкнувшейся щели, щёлкнули замки. Хоть бы капля вины, хоть бы тень стыда проступила в её взгляде! Нет, только замкнутое, какое-то остекленелое отчуждение Тамара в них и увидела... Ну и, наверное, страх. Бешено закрутились, взвились ураганом догадки: может, родители надавили, запугали? Дверь ей открыла не её Лика, а другая – чужая, странная, точно сектой охмурённая. Говорила она какими-то заученными фразами, будто загипнотизированная кем-то. Тамара забарабанила кулаками в дверь.
– Лика, открой! Скажи правду! Тебя заставляют, запугивают? Кто промыл тебе мозги? Какого хрена вообще происходит?! Я не узнаю тебя! Какая на хрен беременность? Неплохо придумано, вот только верится с трудом!
Из-за толстой двери послышался ватно-приглушённый, будто сквозь подушку говорящий голос Лики:
– Уходи. Никто меня не заставляет, это моё решение. У нас с Владом всё серьёзно. Я давно хотела тебе рассказать, но боялась.... Боялась, что ты будешь психовать, и оказалась права – именно это ты сейчас и делаешь. Я правда беременна. Тебе анализы показать?.. Если хочешь, могу отсканировать и тебе на почту прислать. Всё, Тома, иди... Пожалуйста. Если будешь тут буянить, я полицию вызову.
Жгучая дрожь пробежала по телу, наливая тугой яростью все мышцы, и Тамара хорошенько саданула ботинком по двери.
– Полицию? Вот как ты со мной, значит?.. – Дыхание сбивалось, и вместо речи получалось глухое рычание. – Сама поступаешь со мной, как... – Тамара зажала зубами и губами готовое вырваться непечатное слово, – и мне же ещё и ментами грозишь?..
Ей было плевать, что в соседних квартирах всё слышали, что поднимавшийся по лестнице мужчина покосился на неё, как на ненормальную, и поспешил прошмыгнуть на свой этаж. Сверху загремели ключи, хлопнула дверь. Тамара металась по лестничной площадке, как тигр в клетке, укрощая разбушевавшееся дыхание.
– То есть, ты всё это время меня обманывала... Всё втихаря за моей спиной сделала, ни словечка правды не сказала, притворялась, тихоня хренова! Какая же ты тварь. Лживая тварь...
«Тварь» – это слово не вязалось со светлым, таким дорогим образом, с этими чистыми серыми глазами, серьёзными и умными. Нет, это не её Лика сейчас с ней разговаривала, это какой-то двойник, сестра-близнец, и с этой «сестрой» Тамара не стеснялась в выражениях... Чушь, конечно. Она прекрасно знала, что у Лики не было ни сестёр, ни братьев, но тонущее сердце-кораблик отказывалось поверить в реальность происходящего.