Конечно же, нашлись те, кто особо обратил внимание, какое судно доставило самодержца — пароход "Лейтенант Скуратов", вновь обострив у заинтересованных лиц настырное желание поближе познакомится с капитаном Престиным и попытаться что-нибудь выудить у экипажа.
Часть чиновников и генералов из свиты, практически сразу и весьма резво отправилась вслед за государем, в Петербург.
Члены комиссии (в основном инженерных специальностей) остались — претворять в жизнь Высочайшее утверждение о "главной морской базе" на Севере.
* * *
А был уже август. Северное лето в самом разгаре. В прямом смысле — теплее уже не будет. Природа, да и люди — всё спешило отдать-взять-умножить….
Томлёное солнце решительно примеривалось к горизонту: "нырнуть, не нырнуть…". Кончались белые ночи.
Слегка всколыхнутый Александровск снова втягивался в свой привычный ритм.
"Приезд, не приезд, скоропостижный отъезд" императора ещё долго бы оставался главной темой в заголовках местных газет, если бы….
* * *
Если бы….
Впрочем, вернёмся чуть назад…, к Соловкам.
Возможно, в иных условиях Романов и уделил бы должное внимание достопримечательностям Макарьевского поселения, но при чаепитии настоятель монастыря келейно известил, что четверть часа назад из Савватьевского скита срочно прибыл монах с докладом: у входа в губу Сосновая стои #769;т бот-крейсер "Великая княгиня Ксения Александровна".
И передал записку от шкипера корабля, где было коротко: "…согласно приказа: прибыл на место. Ожидаю пассажиров".
Выехав для виду степенно и неторопливо, остальной путь поспешали, преодолев практически полных четырнадцать вёрст по грунтовой дороге до Новой Сосновки за час с небольшим.
Растрясло в бричке изрядно, что вроде бы привычного к неспокойным палубам Рожественского немного укачало — уже с полдороги вице-адмирал ехал бледный, и только лишь ступив на поперечины гребного катера, почувствовал себя в родной стихии.
Сам Романов держался крепко — знать сказалась бо #769; льшая практика езды на лошадях.
Благо дорога была не пыльная, погода не жаркая. Ноздри глотали свежий, пропитанный морем воздух, глаза полнились молодой зеленью травы #769; и хвои почти нетронутой человеком природы, порой выхватывая за деревьями, то часовенку, то вершок поклонного креста.
Вид на губу Сосновая открылся уже при спуске к отлогому каменистому побережью: неглубокая тоня у самого берега, клочки лесистых островков с россыпью скалистых вкраплений на тёмно-синей ряби. Бурлит отлив, обнажая мокрые мшистые камни.*(То #769;ня, или тоня #769; (в северных диалектах). Место где работают неводом называли тонёй.)