Направился в кофейню я, да и спросил поздней: Скажите-ка скорее мне, где здесь сидит злодей?
Генри Пёрселл. Сэр Барнаби Уигг
Овидайя наблюдал за тем, как Марсильо возился с одной из стеклянных панелей, из которых была сделана стоявшая на передней палубе конструкция. Ботаник заглянул внутрь и что-то неразборчиво пробормотал. Закрыв панель, он подошел к Овидайе и Ханне Кордоверо, стоявшим рядом с привязанной к мачте бочкой с водой.
– Еще воды, Паоло? – спросил Овидайя.
Старый солдат покачал головой:
– Нет, не в этом дело. Еще больше жидкости скорее повредит растениям. У них могут начать гнить корни. – Он вздохнул. – Боюсь, мы потеряем еще два. Я уже вижу на их листьях коричневые пятна.
Овидайя беспокойно переступил с ноги на ногу. С помощью подъемной лестницы Вейгеля они спустили с Насмураде двадцать пять кофейных деревьев. После этого деревца проехали через пустыню верхом на верблюдах, каждое в специальной кадке с землей. Когда они добрались до Адена, семь растений уже погибло. Соответственно, в начале путешествия плавучий ботанический сад Марсильо содержал всего полторы дюжины растений. С тех пор в среднем они теряли по одному через три дня. Из-за чего гибли растения, оставалось непонятным. У Марсильо были различные гипотезы, которые он пространно описывал Овидайе, со ссылками на различные труды вроде «Рассуждения о лесных деревьях» Ивлина. Пояснения генерала, конечно, были весьма поучительны и демонстрировали Овидайе, что до сих пор он, по всей видимости, уделял слишком мало внимания ботанике. Однако это ничего не меняло в том, что их кофейные деревца гибли быстрее, чем обитатели темницы Ньюгейт во время эпидемии оспы.
Нельзя было сказать, что Марсильо сидел сложа руки. Он обрабатывал своих питомцев с помощью различных микстур, обрезал их, заставлял то утопать в воде, то мучиться от жажды. Все свои действия генерал тщательным образом заносил в тетрадь: «3 января 1989, № XII, 3 капли spiritus q.[102], две ложки argilla[103].
Однако ни одна из процедур до сих пор не дала никакого эффекта. Болонец все меньше напоминал ему методично действующего натурфилософа и все больше – отчаявшегося лекаря, не знающего, как лечить пациента и поэтому испытывающего на нем все свои средства.
Скоро они будут в Суэце. По оценкам Овидайи, к тому моменту должно было остаться самое большее десять растений. Если Марсильо срочно не совладает с ситуацией, кофейные деревья закончатся прежде, чем они пройдут Гибралтар. Подойдя к теплице, он заглянул за покрытые солью и чаячьим пометом стекла. Не нужно было быть садовником, чтобы понять, что растениям плохо. Овидайя с трудом удержался, чтобы не начать колотить по стеклам и орать на растения, а затем вернулся к Марсильо и Кордоверо, погруженным в разговор о ботанических методиках.