Шарлотту больше занимала любовь и светская жизнь. Соответственно таковы же интересы ее рассказчика – Чарлза Альберта Флориана Уэлсли, младшего брата маркиза Доуро. Довольно трудно сказать, сколько ему лет. В первых африканских повестях Шарлотты Артур и Чарлз – погодки; в «Заклятии» Артуру двадцать один, а Чарлз – мальчик, которого берут на руки и сажают на колени (однако при том уже автор множества прославленных романов). Благодаря своему неистребимому любопытству и невероятной пронырливости Чарлз знает про всех все, однако читатель должен быть осторожен: верить Чарлзу нельзя. Чтобы оклеветать ненавистного старшего брата, он может изложить версию событий, никак не связанную с реальностью (если в данном случае применимо слово «реальность»). Таково «Заклятие», сочиненное, как признает сам Чарлз в предисловии, ради мести. Таков написанный в тот же год «Лист из неоткрытого тома» – «самое мелодраматичное и неприятное из ее сочинений», как отозвалась о нем Фанни Речфорд, одна из первых исследовательниц детского творчества Бронте. Роман якобы продиктован лорду Чарлзу таинственным зловещим персонажем (по описанию сильно смахивающим на дьявола, а может быть – на Брэнуэлла) и рассказывает о событиях, происходящих в 1858 году, то есть через двадцать четыре года после того, как Чарлз их описывает. По числу обнаруженных при самых драматических обстоятельствах незаконных детей «Лист» даст фору любой мыльной опере, уступая разве что «Вильгельму Мейстеру» Гете. Присутствуют пытки, казни, похищения, покушения на жизнь монарха (два или три) и сыноубийство (одно). Заморна (теперь он император Адриан) в свои сорок пять так же невероятно хорош собой (хотя куда более суров), Нортенгерленд (в семьдесят) – тоже. Не создается впечатления, что это и впрямь будущее, придуманное Шарлоттой для своих героев, поскольку уже в «Заклятии» события поворачивают в русло, которое никак не может привести к «Листу из неоткрытого тома»; скорее всего Чарлзу-Шарлотте просто захотелось сочинить нечто душераздирающее.
Произведения, написанные Шарлоттой в этот период, очень интересны для изучения ее творчества. Она то и дело скатывается в мелодраму; практически безупречное умение строить повествование, заметное уже в самых ранних вещах, временами ей изменяет, язык становится путаным и тяжелым. В «Моей Ангрии и ангрийцах» и «Текущих событиях» есть прелестные эпизоды (одна пародия на Брэнуэлла, выведенного под видом поэта-живописца-революционера-фабриканта Патрика Бенджамина Уиггинса, в самых нелестных выражениях рассказывающего Чарлзу о своих сестрах Шарлотте, Эмили и Энн, искупает все недостатки книги), однако в целом они рыхлые, а монологам героинь отведено непропорционально много места. В последних юношеских романах Шарлотты – от «Мины Лори» до «Каролины Вернон» – этих недостатков нет, видно, что все это время она училась. Мы надеемся, что эти неровные, уже не детские, но еще и не зрелые произведения тронут читателя, позволят ему краешком глаза заглянуть в странную душу девушки, которой предстояло написать одну из самых прославленных книг в истории мировой литературы.