В ответ старик произносит несколько слов, явно не по-русски, откуда же здесь иностранец-то взялся? Блин, что же делать? Здесь я его точно не оставлю, скорую сюда не вызвать, да и мне с правоохранительными органами видеться не хочется. Старик, произнеся еще несколько слов, и видя, что я его не понимаю, дрожащей рукой вытащил из-под одежды, висящий на серебряной цепочке странную многолучевую звезду, небольшого размера, с красным камнем в середине. Зажав её в кулаке, другой рукой сильно сжал мою ладонь, и, заглянув в мои глаза, снова произнес какую-то фразу, странным, виноватым тоном. Сперва, мою руку, в которую старик вцепился с дикой силой, пронзил холод. Словно в жидкий азот засунул! Сам-то я не совал, но по слухам знаю. В газете читал. Холод, по руке заструился все выше и выше, достиг плеча, потом перешел на грудь и наконец, заполз в самое сердце. В тот же миг мое тело пронзило, словно электрическим разрядом, я ослеп, оглох, меня выгибало дугой, кажется, я пытался кричать, но голоса своего я не слышал. Я вообще ничего не ощущал вокруг, кроме руки старика, впившегося в мою ладонь, и чертового рюкзака в другой руке. Сколько это продолжалось я не могу сказать, но в какой-то момент, меня особенно сильно тряхануло, рука старика разжалась, и все прекратилось.
Зрение и слух постепенно возвращались ко мне. В ушах стоял гул, голова раскалывалась на отдельные фрагменты, из глаз текли слезы, но проморгавшись я стал различать предметы возле себя. Первое, что я увидел, было смертельно бледное лицо старика, глаза его были закрыты, и я еле уловил его дыхание. С трудом поднявшись, огляделся вокруг и обомлел. Мы находились не на «Поле Чудес», а в совсем мне незнакомом месте. Сейчас поздняя осень, а тут явно просматриваются листья на деревьях. В сумерках мне удалось разглядеть метрах в трехстах от нас какое-то строение, и от них к нам, с факелами в руках бежало несколько человек. Первым добежал рослый мужчина, лет сорока, в старинном камзоле. На поясе у него висел короткий меч, в простых кожаных ножнах. Воин взглянул на лежащего у моих колен старика, на мои руки, испачканные в крови, черты его лица исказило бешенство. Одним движением он выхватил меч и последнее, что я запомнил, сверкающий клинок, летящий в мою многострадальную голову.
Случается, ты точно чувствуешь что проснулся, еще до того как откроешь глаза. Ты начинаешь слышать звуки и ощущать запахи вокруг тебя, понимаешь, что рука у тебя затекла, так как ты проспал всю ночь, положив ее под голову. Тебе тепло и уютно под любимым одеялом, и тебе очень не хочется открывать глаза, ведь стоит это сделать, как все прервется, надо будет вставать, идти умываться, завтракать и топать на работу. Всеми силами ты пытаешься оттянуть этот момент, но в твое блаженство нагло врывается мерзкий звон будильника и все. Начался новый день. Почему-то самая любимая мелодия, утром в качестве будильника кажется грубой и резкой.