Не Пушкин и, конечно, не Лермонтов. Хотя Лермонтов и считается поэтом молодых, и все писатели и поэты, без исключения, сначала увлекаются Лермонтовым, а потом уже Пушкиным и в молодые годы считают Лермонтова ближе Пушкина (Сергеев-Ценский, Белый, Пастернак, тот же Солженицын).
Лермонтов, развивавший философское начало пушкинского творчества, поэт сложный, несмотря на молодость, и начинать с него тоже нельзя. «Песня про купца Калашникова» – в значительной степени экспериментальное произведение – не спасает дела.
И к Лермонтову и к Пушкину нельзя подходить без подготовки, без уже воспитанной любви к стихам.
Очень часто и к Пушкину, и к Лермонтову возвращаются после увлечения современными поэтами, идут к нему через Есенина, Блока.
О Тютчеве и Баратынском я говорил. Эти два поэта, особенно Тютчев, – очень сложны, и постижение их возможно для человека, уже имеющего вкус к поэзии, навык в поэтическом чтении.
Для неподготовленного читателя Тютчев останется книгой за семью печатями, а Баратынский покажется скучным.
В русской поэзии есть два поэта, стихи которых могут быть воспринимаемы как поэзия людьми, читающими впервые в жизни. Оба эти поэта – как бы мосты в царство русской поэзии, первая ступень начальной грамотности поэтического чувства.
Это – Некрасов со всеми его произведениями и А.К. Толстой – тоже со всеми стихами.
Вот с этих поэтов можно начинать знакомство с русской поэзией. Они научат поэтическому вкусу самых неподготовленных.
Но значит ли общедоступность эта, простота, что эти поэты выше Пушкина и Лермонтова? Так, помните, и решили в конце прошлого века, когда во время речи Достоевского, который сказал, что Некрасова можно сравнить с Пушкиным, в толпе кричали: «Выше» Выше!»[50]
Общедоступный здесь значит великий. Это не одно и то же. И далеко не всегда, конечно, великий значит общепонятный.
Пушкин и Некрасов – величины несоизмеримые. Некрасов только часть Пушкина.
Подобно Якубовичу-Мельшину[51], я отдал русских писателей на суд каторги уголовной.
Я нашел, что Достоевский – писатель чрезвычайно сюжетный, ибо динамика в художественном произведении оценивается блатным миром выше всего.
Теперь позвольте познакомить вас с некоторыми чертами литературного вкуса блатного мира.
Прежде всего это:
1) Сергей Есенин и преступный мир.
2) Как тискают «романы»
3) Аполлон среди блатных[52].
Значение Дальнего Севера в моем творчестве
Среди рецензий и отзывов на оба моих сборника, «Огниво» и «Шелест листьев»[53], было немало таких, где меня называли «певцом Дальнего Севера».
Есть и продолжение этой мысли: что, дескать, Дальний Север разбудил во мне поэта, оказал благодетельное влияние, обострив восприятие, и так далее. Что, дескать, общение с северной природой и то физическое и душевное ущемление, в котором я находился много лет, способствовало рождению сил сопротивления, подобных антителам, которые возникают в человеческой крови, когда в нее попадают бактерии. Что могучая северная природа подействовала благотворнейшим образом на моё поэтическое перо.