– Не годится так говорить о человеке, которому ты стольким обязана, – с улыбкой пожурил ее отец. – Быть может, когда наше путешествие закончится, он станет проще и научится наслаждаться жизнью.
– Папа, любой рядом с тобой будет наслаждаться жизнью. Скажи, правда яхта еще никогда не была такой красивой и не ходила так хорошо, как сейчас?
Граф улыбнулся.
– Ты права, – согласился он. – Ему «Русалка» тоже очень нравится.
– Тогда понятно, почему ты с ним сошелся, – рассмеялась Лавина.
– Если он хоть немного расслабится, то, возможно, и на жизнь станет смотреть по-другому, увидит ее в более ярких тонах. Может, ему шотландские женщины покажутся привлекательными.
Лавина захохотала.
– Нет, бессмысленно на это надеяться. Хотя мне говорили, что у горцев женщины очень красивые.
– Разве может быть кто-то красивее тебя, милая? Если маркиз настолько глуп, что не понимает этого, остается только надеяться, что ему понравится хаггис[3]. Но заметь, – добавил он, – я думаю, он все же понимает это.
– Ты ошибаешься, папа. Тот поцелуй был игрой на публику.
Граф вздохнул.
– Я просто хотел сказать, что восхищаюсь твоей стойкостью, милая. И что мне тебя жалко.
– Жалко? – удивилась Лавина.
– Ведь ты говорила мне, как тебе было бы неприятно, если бы он поцеловал тебя.
– Да… Говорила, – пробормотала она, пытаясь вспомнить этот разговор и удивляясь, о чем тогда только думала.
– А потом, когда он это сделал, тебе пришлось терпеть.
Лавина подобралась.
– Всем нам приходится идти на жертвы, папа.
– И ты с честью прошла через это испытание. – Отец погладил дочь по руке. – Хочешь, я поговорю с ним, чтобы он больше такого не делал?
– Не нужно, папочка, – быстро ответила та. – Это будет не очень вежливо после всего, что он для нас сделал.
– Ты совершенно права, – согласился граф. – И если это случится еще раз… Тебе придется быть мужественной.
– Как скажешь, папа.
– Спокойной ночи, милая.
Граф поцеловал ее и вышел из каюты, тихонько прикрыв за собой дверь.
Лавина закуталась в одеяло, испытывая блаженство от того, что скользящая по воде яхта уносит ее прочь от тревог и волнений.
Заснула она с улыбкой на лице.
* * *
Бóльшую часть следующего дня девушка провела у ограждения борта, думая о том, что каждая минута приближает их к Абердину – ближайшему к Баллатеру порту, где жили ее неизвестные шотландские родственники.
Граф показал Лавине письмо двоюродного брата, в котором тот приглашал их приезжать в любое время, но Лавина не могла не задумываться о том, что они едут без предупреждения.
Вечером, после обеда, она снова оставила отца и маркиза, давая им возможность узнать друг друга получше, что у них, похоже, прекрасно получалось. Но вместо того чтобы пойти к себе, она вышла на палубу и стала смотреть на огни берега, который был уже так близко, что они не мигали.