Крупъ (жаба, дифтеритъ), похищающій столько жертвъ изъ среды дѣтей, къ сожалѣнію, слишкомъ часто представляетъ врачамъ случаи для проявленія героизма. Эта болѣзнь характеризуется образованіемъ ложной перепонки въ дыхательныхъ путяхъ. Ребенокъ чувствуетъ сильную боль въ гортани и какъ будто старается устранить руками препятствіе, мѣшающее ему дышать[128]. Трахеотомія (вскрытіе дыхательнаго горла) является тогда единственнымъ средствомъ спасенія. Эта хирургическая операція имѣетъ цѣлью установить сообщеніе между дыхательнымъ горломъ и внѣшней средой, ниже гортани. Есть врачи, которые, побѣдивъ въ себѣ отвращеніе, даже рискуя умереть отъ дѣйствія смертельнаго яда, жертвуютъ жизнью и высасываютъ ложныя перепонки, находящіяся въ только что открытомъ дыхательномъ горлѣ.
Жильетъ[129], врачъ дѣтской больницы, умеръ въ 1866 г. отъ дифтерита, полученнаго именно такимъ образомъ изъ желанія спасти больнаго ребенка. Разсказъ объ самоотверженіи Жильета мы заимствуемъ изъ трогательной рѣчи, произнесенной на могилѣ этого мученика науки его достойнымъ сотоварищемъ, докторомъ г. Рожеромъ.
«Необыкновенно сострадательный къ другимъ и безжалостный къ себѣ, говоритъ Рожеръ, не зная покоя ни днемъ, ни ночью, Жильетъ по первому зову являлся всюду, гдѣ требовалась его медицинская помощь. Такое самоотверженіе, наконецъ, убило его. Жильетъ былъ приглашенъ въ деревню къ ребенку, захворавшему дифтеритомъ. Онъ взялъ больнаго съ собою въ Парижъ, не обращая вниманія на то, что самъ подвергался при этомъ страшной опасности, такъ какъ въ продолженіи нѣсколькихъ часовъ ему пришлось дышать зараженнымъ воздухомъ. Дѣйствіе смертельнаго яда не замедлило обнаружиться: при всемъ его могучемъ тѣлосложеніи, Жильетъ скоро почувствовалъ, что силы его слабѣютъ и черезъ нѣсколько времени, стоически перенося мучительную болѣзнь, умеръ на рукахъ ходившаго за нимъ друга. Простившись съ женой и дѣтьми, онъ попросилъ ихъ удалиться изъ комнаты, чтобы скрыть отъ нихъ свои страданія. „Теперь, писалъ Жильетъ (говорить онъ уже не могъ) я умру спокойно“». Жизнь его была идеально-прекрасна и благородна, а смерть антично-величава!
Жанъ-Батистъ Жираръ, молодой докторъ медицины, уже нѣсколько дней чувствовалъ себя не совсѣмъ здоровымъ, когда 28 марта 1875 года, ему пришлось трахеотомировать ребенка, страдавшаго дифтеритомъ. Во время операціи нѣсколько капель крови попали доктору въ глазъ и кромѣ того онъ порѣзалъ себѣ лѣвую руку. Вернувшись домой, Жираръ сказалъ своей женѣ, что жизнь его въ опасности, что ему угрожаетъ дифтеритъ. Прошло нѣсколько дней и молодаго врача не стало. Онъ умеръ 27 лѣтъ съ твердостью истиннаго философа. За нѣсколько часовъ до смерти онъ еще слѣдилъ за ходомъ болѣзни, ощупывая помертвѣлыми пальцами душившую его опухоль, и спокойно писалъ свои послѣднія распоряженія. Жираръ родился въ Вольвикѣ, въ Оверни, на родинѣ великаго Паскаля