Кирпичи в западном углу стены были сложены и вправду аккуратно: где надо, — в тычок, где надо — в ложок, плотно пригнаны друг к другу.
— Сможете быстро разобрать, что он наработал?
У бригадира удивленно поднялись брови.
— Можно-то можно, раствор еще не затвердел. Но чтоб быстро — вряд ли. Придется позвать рабочих.
— Зовите поскорее!
Бригадир ушел за рабочими. Говоров с сомнением сказал:
— Рискуем, Михаил. Не вызвать ли специалистов?
— Пока будем вызывать, раствор окончательно схватится. И тогда стену не разбирать, а ломать — риску куда больше… Не забывай, что я в свое время кончал минную школу.
— По-твоему, все-таки мина?
— А что еще? Мина с замедлением в год, не меньше. Только заработает завод — сердце его, машинное отделение с редчайшими механизмами, взлетит на воздух! Не сомневаюсь, что план был таков.
Бригадир привел пять человек. Рабочие стали осторожно разбирать готовую стену. Денисов наблюдал, чтоб никто не торопился.
В третьем ряду, резко выделяясь среди темно-красных строительных кирпичей, лежал чужеродный кирпич — покрупнее, солнечно-желтый. Денисов сам принялся извлекать его. Кирпич был тяжелее обычного. Денисов озадаченно его осмотрел. Говоров тоже подержал кирпич, покрутил, даже понюхал и так же молча вернул Денисову.
— Шамотный, — уверенно сказал бригадир. — Я когда-то на медеплавильном заводе в Пышме помогал обжиговые печи футеровать, такую же шамотную кирпичину клали…
— Возьмем с собой, — решил Денисов. — Анализ покажет, что за штука.
— Больше не разбирать? — спросил бригадир.
— Не надо, — ответил Денисов, — и восстановите, пожалуйста, кладку. Точно, как была…
В машине Говоров заговорил о своих опасениях:
— А вдруг и вправду кирпич, не более, чем шамотный? Опять ложный след?
— Нет! — резко сказал Денисов. — Что это след ложный, не верю! Даже если кирпич настоящий, что-то важное скрывается в самом факте, в закладке кирпича…
В кабинете Говорова их ждали фотографии, на которых были запечатлены Эдуардас Вальдис и те, с кем он сталкивался на улице, в трамвае, в кафе.
Денисов долго всматривался в фотографию Вальдиса. Юнец, симпатичный юнец. Он похож на скромного студента, на поэта, который на улице сочиняет стихи. Неведомые хозяева, пославшие его с опасным заданием, умело подбирали кадры, это надо было признать.
На остальных снимках были случайные люди — прохожие, кондукторы трамваев и автобусов, официантки, соседи по столику в кафе.
Над одной фотографией Денисов опять задумался.
Говоров отправил кирпич на экспертизу, предупредив, что начинка у него, возможно, поопасней шамота, и обернулся к Денисову. Тот размышлял о чем-то.