Через буквально пару секунд перед нами появился слуга, запыхавшийся и напуганный. В руках у него был прибор для письма и стопка бумаги. Он положил на стол перед дядей все это добро, бочком стараясь отойти подальше и снова заняться своим любимым делом.
С одной стороны, может быть в чем-то демон и прав. Но как можно разговаривать с людьми в подобном тоне? Меня всю жизнь учили тому, что все люди — братья, и обращаться с людьми нужно максимально вежливо и приветливо. Мне что теперь? Командный голос вырабатывать? Сидеть! Лежать! Голос! Упал-отжался! Шагом ма-а-арш!
— А теперь ты, моя дорогая племянница! Соберись с духом и попробуй! — не отставал от меня мой родственник, — Гордая осанка, громкий уверенный голос… Раз, два, три!
— Эй, ты! — пискнула я, но голос мой прозвучал как-то неубедительно, — Принеси мне перо, бумагу и чернильницу! Живо… Пожалуйста…
Рыжий слуга дернулся, но тут же передумал куда-то идти. Теперь он занимался добычей полезных ископаемых из ушного карьера. И судя по коричневому пальцу, залежей серы там хватит на несколько поколений вперед.
— Мои аплодисменты! За неимением бриллиантов, скромность вполне может сойти за украшение девушки! — рассмеялся демон, облокотившись на спинку кресла.
В этот момент я почувствовала, как внутри меня очень сильно накипело. Причем так, что крышечка уже стала подпрыгивать. Я тут, между прочим, о серьезных вещах собираюсь разговариваться, а надо мной смеются, как над дурочкой! Ну как обычно… Но обычно перед тем, как ответить кому-то в неподобающем тоне или нахамить, я трижды думала о том, что я — никто и звать никак, поэтому лучше помалкивать в тряпочку. Но сейчас я — принцесса! И имею полное моральное право приказывать!
— Слышь ты, урод недоделанный, я кому говорю, оторвал свою задницу от стула, и быстро принес мне все, что я просила! — заорала я, явно не ожидая, какой колоссальный эффект произведут мои слова не только на подорвавшегося, как сапер на мине, слуге, но и на всех присутствующих.
— Беру свои слова обратно! Моя племянница делает успехи! Придется подарить ей бриллиантовое колье, потому, что больше украшений у нее не осталось, — ядовито заметил мой дядя, пока слуга, спотыкаясь и падая, тащил мне стопку бумаги и чернильницу, половину содержимого которой он умудрился расплескать на пол. Ничего себе!
— Итак, господа, — сказала я, рисуя ось координат, а потом по оси игрек выводя дугу, — Это — кривая Лаффера! Она показывает ….
То, что показывает эта кривая мне договорить так и не дали. Как выяснилось, что среди присутствующих затесался однофамилец великого экономиста, который даже полез в штаны, чтобы проверить кривизну своего дворянского достоинства. Мой глаз дернулся, пока счастливый обладатель столь звучной фамилии Барон Лаффер, размахивая достоинством, словно мушкетер шпагой, проводил социологический опрос, относительно едва заметной кривизны основного инструмента, тыкая им всем под нос, возмущаясь необоснованным с моей стороны обвинениям! Не хватало только транспортира, чтобы замерить угол искривления и ружья, чтобы застрелиться.