В ратуше бургомистра не было – как объяснил худой человечек в запятнанном чернилами дублете, тот был в гостях у местного чародея Дервена Клацва. Кеннет поблагодарил, и оставив стражников под командой Андана и Берга, направился к указанному дому. Ругаясь себе под нос, он шел по узким улицам. Решить вопрос с размещением роты сходу не вышло, теперь он должен бродить по городу в поисках «зеленого дома с башенкой и плющом», как соизволил выразиться писарь. Выходило так, словно другие дома в городе имеют башни, но не имеют плюща или тоже заросли плющом, но без башен.
Идущий рядом Вархенн что–то бормотал себе под нос, поправляя заткнутый за пояс топор.
– Что?
– Эээх, да ничего, господин лейтенант. Пил бы я сейчас местное пиво, а тут парней нужно отвести на постой, и как–то так уладить, чтоб не напились все сразу. О, есть башня.
Искомый дом появился перед ними неожиданно, как только прошли очередной поворот и вышли на небольшую площадь. Кеннет должен был признать, что башня не производила никакого впечатления. Так как была не башней, скорее горбом на крыше. Таким, с двумя маленькими окошками и дымоходом. Но плющ был. Везде. Оплел стены, крышу, заглядывал в окна и двери, забрался на трубы. Казалось, какой–то зеленолиственный монстр напал на дом и пытается его сожрать.
– Ну ладно, войдем в этот… зеленый дворик.
Внутри было тихо и прохладно, сквозь разросшуюся листву падал рассеянный свет. Пахло свежими опилками и квашеной капустой. Совсем не по–магически. Кеннет оглянулся, откашлялся и постучал в двери.
Они услышали тихие шаги, и в сени вышла маленькая девочка.
Была трех с половиной футов ростом, с множеством светлых кудряшек и голубыми глазенками. При виде двух одетых в кольчуги и вооруженных мужчин остановилась:
– Зъясьте, мама! – закричала она.
– Здравствуй, девочка, – отозвался первым Вархенн и улыбнулся.
Лейтенант уже видал, как от улыбки, расцветающей на покрытом татуировками лице десятника, разбойники гадили в штаны, поэтому ожидал скорее перепуганных глаз и губ подковкой. Девочка же только заулыбалась:
– Укъяю козю, – гордо сообщила она. – И ты?
– Мы – нет. Понимаешь, деточка, нам нельзя. Горная Стража не может участвовать в празднике.
– Ага… а баяська?
– Барашков и овец тоже нет, нельзя.
– Ты ее знаешь, Вархенн?
– В жизни не видел, господин лейтенант. Но я ей нравлюсь.
– Ей каждый нравится, – в сени вышла молодая женщина. – Ее можно продать первому встречному. Иди, Меехала, не задерживай господ солдат, у них, наверное, какие–то дела к дяде.
У нее были темно–русые волосы, глаза, цвет которых не был виден при таком освещении, и худое лицо. Простое зеленое платье. Но женщина не была похожа на местных горянок.