Перед выездом в поле в экспедиции утвердили его проект. Вопреки возражениям Фишкина, Фёдор поставил целый комплекс исследований, которые, по его мнению, должны были дать положительный результат на предмет золотоносности его площади. Он запланировал геохимические поиски, включавшие наряду с другими гидрохимию и опробование водного мха. Но главные надежды Закатов возлагал на проверенный шлиховой метод. Только в отличие от обычного минералогического анализа, которым всегда анализировали шлихи, их должны были исследовать также атомно-абсорбционным анализом. Это позволяло определять не только свободное золото, но и субмикроскопическое, находящееся в кристаллической решетке других минералов и в межзерновом пространстве мелких обломков золотосодержащей породы.
Значительный объём опробования приходился на каменный материал. Именно в горных породах определенного состава предполагалось искать золотое оруденение. Но это было следующим этапом полевых работ, а сейчас геохимическими методами он собирался исследовать всю площадь и выделить перспективные участки, на которых можно было ставить более детальные работы. Пока такой участок был только один — район с тремя пробами Ивана Брукса.
К середине августа комаров не стало, но вместо них появилась мошка. Её было так много, что она облепляла с ног до головы и, в отличие от комаров, лезла, куда не попадя, особенно любила глаза и уши. Единственной радостью было то, что к вечеру мошка исчезала.
В маршруты Закатов по-прежнему ходил с Павлом. Студент быстро поднаторел и норовил что-нибудь подсказать, хотя часто получалось невпопад. Обычно Фёдор описывал обнажения, а Паша отбирал образцы. Если на точке наблюдения подходило время обеда, Паша разжигал костёр, кипятил чай в котелке и разогревал консервы. Когда обед был готов, Фёдор подсаживался к столу, а иногда, не отрываясь от полевой книжки, просил подождать.
В тот день всё было, как всегда. Фёдор заканчивал описание, когда краем глаза заметил какое-то движение в стороне от себя. Рядом с ним Паша подписывал мешочки и складывал в них образцы.
«Значит, там никого не должно быть, — не задумываясь, отметил он про себя. — А кто же ходит?»
Ответа не последовало, и Фёдор по-прежнему занимался своим делом. Неожиданно его будто ударило электрическим током:
«Медведь! Это же медведь. Он ходит рядом с нами».
Лёгкий ветерок дул на них, поэтому мишка ничего не чуял и, как подобает настоящему хозяину тайги, спокойно себе расхаживал повсюду, пожирая голубику.
«Так мы, оказывается, сидим в его ягоднике. А я даже не взял с собой карабин. Что же делать?»