Решение было только одно: скорее убегать и чем дальше, тем лучше.
«Но как? — Фёдор мысленно прокручивал различные варианты. — Только шелохнешься, он тебя увидит, а если побежишь, погонится. И, конечно, сразу догонит. Это же медведь!»
Проблема решилась неожиданно. Ничего не подозревавший Павел громко чихнул и хлопнул себя по щеке. От неожиданности хозяин тайги подскочил, как ужаленный, и, увидев людей, дал дёру. У Паши перехватило дыхание, заболело внизу живота а когда пришёл в себя, еле выдавил:
— Кто бы мог подумать, что этот увалень может так быстро бегать. Вот бы мы ему дали, если бы он нас напал.
Кончалось короткое лето. Пожелтела тайга, по утрам коркой льда сковывало промоины между кочками и зелёный мох на болоте. Временами сыпал густой колючий снег. Как и предполагал Фёдор, на Курунг пришли в начале сентября. Поднимаясь вверх по течению, он попал в широкую долину. Это была межгорная впадина, в которой накапливался обломочный материал, сносимый с гор. В нижней части река ничем не отличалась от других, зато в верховье была не похожа ни на одну из них.
«Это уже что-то, — в душе ликовал Закатов. — Здесь может образоваться приличная россыпь».
Какая глубина впадины, он мог только предполагать. Но радовался было рано: золота ни в одном шлихе не оказалось. После впадины долина реки снова сузилась, рельеф местности резко изменился. Теперь можно было подумать, что это не горная река, а небольшая речушка, протекающая где-нибудь по Европейской равнине. На реку с быстрым течением и многочисленными перекатами верховья Курунга совсем не походили. С каждым шагом Закатов всё ближе подходил к заветной цели и километра через три вышёл к тому месту, где Иван Брукс установил золото.
После сужения, долина Курунга снова стала шире, русло прижалось к левому борту с крутым уступом в надпойменной террасе. Фёдор нагрёб полный лоток породы, и с нетерпением стал мыть. Избавился от глинистой фракции, сбросил крупные обломки породы, осторожно промыл песок и, наконец, осталась только тяжёлая фракция с рудными минералами. От возбуждения он весь напрягся и, затаив дыхание, наклонился к лотку и стал изучать шлих. Но сколько он ни смотрел — золота не увидел. В пробе было пусто. От досады хотелось забросить лоток куда-нибудь подальше и навсегда забыть о надеждах, возлагавшихся на этот район.
«Вот тебе на! А как же пробы Брукса? Может, золото пойдёт в верховье. Если оно есть, то должно быть и здесь».
Пересилив себя, он промыл ещё один шлих — результат был прежним: золота не было. Третий шлих Закатов отобрал в головке косы и, наконец, увидел долгожданные золотины. В лупу он рассмотрел, что они совершенно не окатаны. У золота была неправильная копьевидная и угловатая форма, на поверхности виднелась штриховка.