— Так точно, госпожа комиссар. — не задумываясь, ответил я: перспектива отдавать дело на творческую обработку следователям под чутким руководством комиссара Гешке меня совершенно не прельщала. Для этого уголовный розыск и следствие слишком друг друга недолюбливали. — Начнём сегодня же.
— Выспаться только не забудьте. — добавила Мэгурэ. — А то Фудзисаки, похоже, ухитрилась проспать весь разговор с открытыми глазами, — Фудзисаки запоздало попыталась сесть в кресле прямее, — а инспектора, которые спят на ходу, мне совершенно ни к чему…
— Не извольте беспокоиться, — невпопад пробормотала Жюстина, — всё будет сделано в лучшем виде…
— Понятно, — кивнул я и встал с кресла; Фудзисаки, пошатываясь, поднялась следом за мной. — Разрешите идти?
— Три дня, Штайнер. — ласково пропела Мэгурэ. В устах шефа такой тон не предвещал ничего хорошего. — Свободны.
* * *
Фудзисаки отмалчивалась до тех пор, пока мы не покинули наш этаж, от стены до стены занятый уголовным розыском, и не побрели вниз по лестнице. В здании, где все поголовно пользуются лифтами, лестница как всегда пустовала — только на третьем этаже кто-то, усевшись задом в чёрных брюках на подоконник, курила в открытое окно.
Я поморщился.
— Три дня. — наконец сказала Жюстина. От неожиданности я остановился на середине шага и обернулся, чтобы посмотреть на неё: вид у моей напарницы был откровенно ужасный. Хорошо, что у меня под рукой не было зеркала. — И что мы делать будем?
— Смотри на это по-другому, — посоветовал я, — шеф могла затребовать с нас это дело через двадцать четыре часа. С неё станется.
Положа руку на сердце, Мэгурэ хорошая начальница — она, конечно, была требовательной (хотя до двадцати четырёх часов, на моей памяти, никогда не доходило), но её совершенно не волновало, как был получен результат, лишь бы он был. Побочным эффектом, правда, была исповедуемая Мэгурэ политика «пистолет тебе дадут, а дальше крутись как хочешь» в отношении подчинённых, но меня она вполне устраивала.
— А что мы будем делать, — продолжал я, — будем работать. Вечером. Тебя до дому подбросить?
— Валяй. — милостливо разрешила Фудзисаки. — Всё равно на метро я сейчас доеду только до конечной… Так какой у нас план?
— Ты что, действительно всё проспала? — удивлённо спросил я, шагая дальше; мы только что спустились со второго этажа, обогнув поднимавшуюся вверх сержанта с объёмистой коробкой в руках. — Мы будем разделять и властвовать. Ты расспросишь коллег жертвы — начальников, диспетчеров с другой смены, смежников, сама понимаешь. Заодно разузнай, где у них центр борьбы за живучесть и посмотри, что там — камеры, датчики, кто дежурил и не видели ли они чего… ну ты поняла, младший инспектор. Не мне тебя учить.