— Штайнер! — окликнул меня Еремеев, и я обернулся. — Пошли.
Командир «Лепанто Экспресса» поспешил к нам навстречу. Я одобрительно хмыкнул себе под нос. От каллистянки Федорчук я не ожидал бы такого поведения, но космонавт откуда-то с Лепанто (в тридцати годах от Солнечной) — совсем другое дело.
— Инспектор Еремеев! — воскликнул он. Под густым слоем лепантийского акцента слышалось беспокойство, смешанное с тревогой. — Что привело вас сюда? С моим грузом что-то не в порядке?
— Насколько мне известно, нет, господин Гучетич. — повелительно ответил Еремеев и отступил на шаг, кивнув на меня. — Это инспектор Штайнер, мой коллега из Национальной полиции, и он здесь, чтобы задать вам пару вопросов.
— Господин Гучетич. — слегка наклонил голову я. Интересно, что у него за фамилия? На каллистянскую, или даже какую-то из наших, она была непохожа. — Очень приятно.
— Взаимно, уверяю вас, взаимно. — торопливо заговорил лепантиец. — Позвольте провести вас в более подходящее место… надеюсь, кают-компания вас устроит, господин инспектор?
— Вполне. — на этот раз я не стал удостаивать его кивком. Гучетич выказывал нам должное почтение, но я-то был совершенно не обязан.
Путешествие до кают-компании оказалось не в пример короче, чем на «Синевире». Переступив комингс, я на секунду обомлел: никаких технических панелей и привинченной к полу мебели не было и в помине. Переборки скрывала деревянная отделка, кресла были выложены атласными подушками и стояли на ножках в виде львиных лап, а пол застилали такие ковры, что мне захотелось разуться.
— Присаживайтесь, прошу вас, господин инспектор Штайнер, — пригласил Гучетич. Сам он садиться первым отказывался. — Располагайтесь поудобнее, пожалуйста! Господин инспектор Еремеев…
— Чего ты не сказал, что раньше с ним общался? — молча спросил я.
— Ты и не спрашивал, — написал в ответ Еремеев. Я покачал головой и сел в ближайшее кресло.
Только после того, как мы уселись, командир «Лепанто Экспресса» опустился в другое кресло сам. Видно было, что Гучетич нервничает. Дурацкие тонкие усы на тёмном лице космонавта топорщились. Лишних волос у сатурниан нету, и усы Гучетича меня откровенно раздражали.
— Господин Гучетич, — начал я, включая Линзу на запись.
— Милорад Гучетич, к вашим услугам, господин инспектор.
— Спасибо. — холодно ответил я. — Господин Гучетич, ваш корабль произвёл стыковку вчера, в 21:49 по местному времени. Это верно?
— Верно, разумеется. — кивнул Гучетич. — Это важно?
— Да, господин Гучетич, это важно. Вы заметили какие-то странности в поведении диспетчера при заходе на стыковку?