Долгий звонок в дверной колокольчик, няня прошла мимо них и вышла в коридор. Дверь открылась после другого долгого звонка, затем зазвучали голоса, и три человека в гостиной выжидательно посмотрели вверх, Ричард подвинулся, чтобы коридор был в его поле зрения, а Марион поднялась. Затем служанка вернулась, а сразу следом за ней послышались голоса, которые при свете оказались Дунканом Шафером и Лорейн Карлс.
Они были веселы, дурачились и смеялись. На мгновение Чарли изумился, не поняв, как они умудрились пронюхать адрес Петерсов.
– Ага. – Дункан дурашливо погрозил Чарли пальцем. – Ага!
И они оба разразились очередным приступом хохота. Растерянно и с упавшим сердцем Чарли быстро пожал им руки и представил Линкольну и Марион. Марион кивнула, не утруждая себя разговором. Она на шаг отступила к камину, ее маленькая девочка прижалась к ней, и Марион положила руку ей на плечо.
Со все возрастающим беспокойством, вызванным этим вторжением, Чарли ждал от них какого-то объяснения. После попытки сосредоточиться Дункан сказал:
– Мы пришли, чтобы позвать тебя на ужин. Лорейн и я настаиваем, чтобы вся неразбериха с твоим адресом закончилась.
Чарли подошел к ним поближе, как бы вынуждая их отступить в коридор.
– Извините, но я не могу. Скажите мне, где вы будете, и я позвоню через полчаса.
Это не произвело никакого эффекта. Лорейн внезапно опустилась на краешек стула и сфокусировала взгляд на Ричарде, воскликнув: «О, какой милый маленький мальчик. Подойди ко мне, малыш». Ричард посмотрел на маму, но не двинулся с места. Театрально всплеснув руками, Лорейн повернулась к Чарли.
– Пошли ужинать. Уверена, твои родственники не станут возражать. Мы так редко тебя видим. Но метко.
– Я не могу, – резко сказал Чарли. – Вы ужинайте без меня, а я вам позвоню.
В ее голосе появились неприятные нотки:
– Ну хорошо, мы уйдем. Припоминаю я, как ты однажды ломился в мою дверь, а на часах было четыре утра. Я хорошенько поднаторела в том, чтобы найти тебе выпивку. Пошли, Дунк.
Замедленными движениями, с размытыми сердитыми выражениями на лицах, нетвердой походкой они вышли в коридор.
– Спокойной ночи, – сказал Чарли.
– Спокойной ночи, – подчеркнуто холодно ответила Лорейн.
Когда он вернулся в гостиную, Марион не двинулась с места, только ее сын стоял теперь в кольце ее рук. Линкольн по-прежнему раскачивал Гонорию назад и вперед, как маятник.
– Какое бесстыдство! – разорвал тишину Чарли. – Какое возмутительное бесстыдство!
Никто из них ему не ответил. Чарли рухнул в кресло, схватил свой бокал, поставил его обратно и сказал: