— Двадцатого апреля я отмечала свой день рождения.
Лысый заглянул в какие-то бумаги.
— Но вы родились двадцать первого, — невозмутимо сказал он.
— А я отмечала день рождения два раза: один раз — с сокурсниками, а второй раз — дома.
— Допустим. А знали ли вы, что в этот же день в кафе «Фламинго» ваша подруга Лилия…
— Она мне вовсе не подруга.
— Хорошо, знали ли вы, что ваша знакомая Лилия справляла со своими друзьями день рождения Адольфа Гитлера?
— Нет, не знала!
«Господи, как же легко говорить правду», — подумала она.
— Когда вы виделись с ней последний раз?
— Восьмого марта. Я ходила вместе с ней в это кафе отмечать праздник, а потом ночевала у нее на квартире.
— Больше с вами никого не было?
«Неужели они знают про Мишеля?» — пронеслось в голове у Ольги. В тот вечер им было негде встречаться, потому что приехала хозяйка дома, который он снимал. Почему-то ей непременно хотелось встретиться с ним восьмого марта — и не просто встретиться. Лилия тогда уступила им крохотную комнатку, одну из трех. В двух других они продолжали веселиться с друзьями. Перед этим она завела Ольгу на кухню и вытаращила на нее свои «арийские» голубые глаза:
— Слушай, подруга, ты кого мне привела? Он же жид.
— Ты хочешь сказать — еврей? Ты-то откуда это знаешь?
— У меня на них глаз наметанный.
— Но даже если так, что с того? Он ничем не подчеркивает свою национальность. Я вообще всегда думала, что он русский.
— Русский! Ты на его глаза посмотри! А фамилия у него какая?
— Левин.
— То-то и оно.
— А что? Обыкновенная фамилия. Господи, да какая разница? Я тоже на четверть еврейка, просто непохожа.
— Просто… меня уже заклевали все из-за него. Зачем позвала, зачем пустила? Не принято у нас с ними знаться.
— Мы можем уйти, — обиженно сказала Ольга, хотя уходить ей совершенно не хотелось, да и ехать домой в такое время было не на чем.
— Да нет, что ты. Проходите в комнату, только запритесь изнутри.
Ольге не за что было злиться на Лилию Штраль. Но ей было ясно одно: они что-то знают про Мишеля. С другой стороны, не могут же они знать все? Она вдруг вспомнила фразу из какого-то известного фильма: «На понт берешь, мусор?» Нет, ее им на понт не взять.
— Я была одна.
— И что же вы делали в кафе? — лысый снова смягчился и заблестел своей лысиной.
Уф, кажется, пронесло.
— Веселилась, танцевала.
— А потом?
— Потом поехала вместе со всеми к ней домой.
— А до того?
— Танцевала.
— А вы не слышали, что выкрикивали собравшиеся в кафе молодые люди?
Разумеется, Ольга слышала. «Молодые люди», нисколько не стесняясь, пьяными голосами выкрикивали «Зиг хайль!» и характерным жестом вскидывали руки.