– Агей?
– Ну!
– Гну! Я тебя иным представлял.
Агеев только плечами пожал.
Стакан еще раз прошелся своими свинячьими глазенками по лицу гостя и вдруг спросил, словно поддых ударил:
– Мент?
Растерявшийся от неожиданности Агеев наморщил лоб, а Стакан уже гнул свое:
– Так я же с вами в завязке. Или ты из новеньких?
Вполне возможно, что этот жирный боров гнал тюлю, проверяя купца на вшивость, и можно было бы свободно заболтать его, однако Агееву уже стал надоедать весь этот цирк, и он ощерился в злой ухмылке.
– Про свою завязку с ментами ты будешь им же и докладывать, а мы с тобой о другом потолкуем.
– Что?! Чего-о-о?
В этот же момент Агеев уловил, как к нему метнулась фигура Длинного, в руках которого что-то блеснуло, но он даже не стал тратить на него время. Длинный словно наткнулся на резко выброшенный тяжелый кулак и, охнув, будто подкошенный, мешком завалился на пол.
Филипп посмотрел на распластавшееся тело, поднял с пола никелированный кастет и шагнул к креслу.
Видимо не ожидавший ничего подобного, Стакан продолжал восседать в своем кресле, и, только когда непонятный гость сделал шаг в его сторону, он невольно сжался и, проглатывая окончания слов, забормотал:
– Ты… ты чего? Я же плачу… как и договаривались.
Однако этот непонятный мужик, прикрывшийся рекомендацией Пианиста, будто его не слышал.
– Где Пианист? – угрюмо процедил он, и Стакан вдруг понял, что ему же будет лучше, если он не будет сейчас возникать и давить на психику.
И в то же время опять этот проклятый Пианист… Будто не по его наводке здесь нарисовался этот урод.
– Пианист?.. – выдавил он из себя, не в состоянии понять, чего от него хотят. – Какой Пианист? Ты же сам сказал, что…
– Будешь крутить яйца, вырву мошонку! – сквозь зубы процедил Агеев, и на его щеке дернулся какой-то нерв. – Когда ты его видел последний раз?
По реакции хозяина этого чердачного города было видно, что он не имеет никакого отношения к исчезновению студента музыкального колледжа, по крайней мере он не кантуется сейчас на этом чердаке, и теперь надо было выжать из этой жирной скотины всю информацию, которая могла бы пригодиться в поиске Чудецкого.
– Ну же! Рожай!
Насилуя свои мозги, отчего на лбу пролегли две глубокие морщины, Стакан пытался вспомнить, когда же он действительно видел Пианиста в последний раз. Точнее, когда тот в последний раз покупал здесь марихуану? Наконец, видимо, вспомнил:
– Дней пять назад. Может, неделю.
– А точнее?
– Пять… пять дней. Как раз товар поступил.
– И чем он отоварился?
– Как – чем? – удивился Стакан. – Травкой. Как всегда.