– И что? – хмуро поинтересовался Голованов.
– Мы нащупали эту голову. И вот здесь-то, когда наступила завершающая часть операции…
Он замолчал, побарабанил кончиками пальцев по столу, и было видно, как на его скулах заиграли едва заметные желваки.
– Мне рекомендовал вас Александр Борисович, и поэтому буду с вами откровенен. – Замолчал было опять, не решаясь, видимо, чего-то сказать, и вдруг произнес, словно в воду холодную прыгнул: – Кстати, ваш Пианист жив и здоров и находится сейчас в Краснохолмске.
Наступившую после этих слов тишину нарушил все тот же Голованов:
– Я… я не понимаю вас.
– Постараюсь объяснить. Капитан!
Похоже, не ожидавший от своего шефа подобного поворота, Сергачев вскинул голову и, явно замешкавшись с ответом, что, видимо, было не в его правилах, торопливо заговорил:
– Мы уже давно ведем Вассала, практически выявили его сеть наркосбытчиков, которые в общем-то замыкаются на одном районе, и вот тут-то в поле зрения нарисовался ваш Пианист.
– Как наркодилер? – мгновенно отреагировал Грязнов.
– К счастью, нет. По крайней мере, никто не может утверждать, что он кому-то сплавлял экстези.
– Так отчего же тогда к нему столь пристальный интерес? Только потому, что он посещает этот клуб?
Сергачев презрительно хмыкнул:
– Если бы мы косились на всех, кто посещает ночные клубы, могу вас уверить, наша жизнь превратилась бы в сплошной мрак. А ваш студент…
Он явно заводился, и это было видно из того, как покраснели его уши.
– Погодь, капитан, не суетись, – властным движением руки остановил Сергачева Замятин. – А что касается Пианиста и прочих фигурантов этого дела… За то время, пока группа капитана вела Вассала и его шестерок, ребята успели узнать не только его образ жизни, но и натуру. И должен вам заметить, что натура эта препаскудная, несмотря на внешний лоск и показную доброжелательность. Далее. Знакомства он заводит только с нужными ему людьми, что, видимо, является установкой его хозяина, то есть Алекса. И это его сближение с вашим клиентом, непонятное пока для нас, заставило группу Сергачева обратить более пристальное внимание и на Пианиста.
– И что? – вырвалось у Голованова, который в этот момент даже помимо своей воли думал о Марине. Присутствуй она при этом разговоре и узнай, что ее Дима… неизвестно, чем бы дело кончилось…
Голованов даже плечами передернул, представив ее реакцию.
– Работаем, – односложно ответил Замятин. – Но одно могу сказать точно. Сближение Вассала со студентом Гнесинки произошло не без напутственного слова хозяина «Аризоны», и то, что они сейчас находятся в Краснохолмске, – это звенья одной цепи. Судя по всему, у Вассала с Алексом есть какой-то план относительно Пианиста, причем завязан этот план именно на краснохолмском экстези. Он покосился на Голованова, который проявлял гораздо больший интерес к его рассказу, чем Грязнов, и негромко добавил: