Тепло тела обожгло его спину. Он лег спать, не надев ничего, кроме пары черных боксеров, которые подарила ему Сьюзан. Поэтому на своей коже он ощутил пуговицы Оксфордской рубашки, шелк галстука, холодный металл пряжки ремня. Глубоко вдохнув, Кингсли почувствовал запах зимы.
- Я скучал по тебе, - прошептал он на французском.
Сорен ничего не сказал, только теснее прижался к нему. Едва он увидел, что в полоске света под дверью скользнула тень, Кингсли возбудился. Он хотел почувствовать возбуждение Сорена тоже, хотел почувствовать своей спиной, на себе и внутри себя. Кингсли уперся в стену руками. Сорен схватил его за запястья, легко сжимая.
- Ты вернулся, - проговорил Сорен в волосы Кинга.
- Ты мне так сказал.
В этих четырех словах, Кингсли почувствовал, своего рода, сокровенную правду, которую никогда не испытывал в себе ранее. Ты мне так сказал. Кингсли бы сделал что угодно, абсолютно что угодно, для Сорена.
- Я тебя ранил. Серьезно.
Сорен произнес эти слова просто, без тени вины или стыда.
- Oui.
- Тебе это понравилось.
Это был не вопрос.
- Oui. Mais…
Кингсли не знал, как заговорить. Он замолчал, и оставил его единственное слово возражения висеть в воздухе.
- Я найду способ быть более осторожным, - пообещал Сорен.
Он положил руку на плоский живот Кинга, и тот резко вдохнул. Прикосновение руки Сорена к коже прошло сквозь него удовольствием.
- У меня есть кое-что, что должно помочь, - сказал Кингсли.
- Хорошо.
Сорен поцеловал его голое плечо.
- Сейчас?
Он почувствовал, как Сорен качает головой.
- Не сегодня. Не здесь. Но скоро.
Кингсли кивнул. Он был разочарован, но все равно не ожидал, что это произойдет в момент, когда он вернется в школу.
- Возвращайся в кровать, - приказал Сорен. – Иди спать.
- Oui, monsieur, - сказал Кингсли, улыбаясь в стену.
Низкий смех Сорена вызвал мурашки, которые побежали по центру позвоночника Кингсли. Сорен оттолкнулся от него медленно, и ему тотчас стало не хватать этого жара на своей похолодевшей коже.
Повернувшись, он столкнулся лицом с Сореном. Боже, тот стал еще красивее за лето. На вид его волосы стали примерно на дюйм длиннее, даже глаза более серые. Сорен отказался от школьной формы в пользу настоящего костюма, сделавшего его похожим на мужчину, которым он стал.
- Я твой, - прошептал Кингсли. Он положил обе ладони на грудь Сорена. – Ты знаешь это.
Сорен посмотрел вниз на его руки.
– Я знаю. Я… - начал было он, и остановился перевести дыхание. - Я не хотел делать тебе больно так, как сделал.
Кингсли улыбнулся.
- Мне понравилось, что ты сделал мне больно.