— Дай-ка подумать, — сделал он театральную паузу, — всё, что я мог бы хотеть, у меня уже имеется.
— Выходит, заинтересовать тебя нечем, — протянула я и опустила глаза.
Как ни крути, а такого исхода не ожидала, и принимать поражение было обидно. И все же, не смотря на нарастающий в груди ком, я не стала унижаться: молить, просить, а переборов досаду, всего лишь бодро улыбнулась Третьему на прощание.
Затем вышла из кухни. Подобрала валяющееся пальто, накинула его на плечи и присела обуваться.
— И далеко собралась? — через мгновение спросил появившийся следом, Артем.
Отвечать не сочла нужным. От обиды казалось, что вот-вот умру, если перестану собираться.
— Я спросил — далеко собралась? — он наклонился, отобрал обувь из рук и зло зашвырнул ее куда-то вглубь коридора.
— Какого черта? — выпрямилась я и зло уперлась Третьему в грудь руками.
От досады чертовски хотелось плакать. Даже не так. Хотелось выть. Вот бы оказаться в машине, неспешно тронуться с места, а потом разогнаться на пустой трассе до свиста в ушах. И кричать, во весь голос кричать, пока не откажут связки. И чтобы не заканчивалась дорога и эта сумасшедшая езда! Пусть пропадом исчезнет память, прошлое, и эта дикая ночь наедине с Третьим.
— Я вспомнил, что кое-чего у меня нет. И я готов выменять это на адреса тех двоих придурков.
— И что же это? — отвлекшись на мысли и тепло его тела, что грело ладони, с некоторой заминкой, поинтересовалась я.
Третий улыбнулся краешком губ и ответил:
— Это ты. Я хочу тебя.
***
С минуту я смотрела на него недоуменно. Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что Третий мастак на неординарные деяния, но это было слишком. Слишком абсурдным оказался ответ, слишком невероятным.
— Ты спятил? — других версий априори не было.
— Почему сразу спятил? Просто ничего другого мне не надо, — Третий сложил руки на груди.
— И что я должна буду делать? Мыть полы и посуду, заниматься с тобой сексом? Что это вообще значит — хочешь меня. Меня как женщину, посудомойку, домашнего питомца? Я не понимаю! — перечисляя, начала злиться, забыв, что еще несколько минут назад хотела плакать.
Как, черт возьми, осознать, что кто-то вместо четверти миллиона долларов (без малого) выбрал обладание сумасшедшей девицей?
— Давай обсудим все это утром. Поздно уже. Обещаю, что завтра расскажу все, что ты захочешь узнать, — на этом Третий вздохнул и посмотрел на меня нарочито грустными глазами.
— Ладно, — кивнула я, — не пойму только, зачем ты зашвырнул мою обувь черт знает куда. Прикажешь босиком топать до машины? Ладно бы лето было, но на улице снег лежит, — я отошла к входной двери с намерением, во что бы то ни стало выбраться из дома этого странного человека.