Рогнеда действительно стояла посреди двора под любопытными взглядами княжьих слуг.
Только глянув на нее, Алохия замерла. Даже издали видно, что княжна хороша, очень хороша. Но главное – ребенка она держала не за руку, а на руках! И это был младенец, завернутый в пеленки.
Новгородская княгиня даже глаза прикрыла на мгновение. Этого ребенка Рогнеда могла родить только от… Вот почему Владимир прислал ее в Новгород и приказал беречь и мать, и дитя!
Снова побелели костяшки пальцев в сжатых кулачках, снова понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с собой.
– Ты дочь Рогволода?
Рогнеда вскинула голову, спокойно глянула в глаза Алохии:
– Да.
И новгородская княгиня вдруг поняла, что, беседуя с полочанкой с высокого крыльца, не столько унизит ее, сколько проиграет сама. Сделала приглашающий жест:
– Проходи в дом, поговорим.
Рогнеда подчинилась.
Они стояли в большом зале, где князь обычно устраивал свои пиры, и смотрели друг на дружку, каждая пытаясь что-то понять про соперницу. Хотя какие они соперницы – одна княгиня, вторая рабыня, одна у себя дома и хозяйка, вторая только потому и жива, что на руках сын. И все же были равны.
– Сын?
– Да, – кивнула Рогнеда.
– Кто его отец?
Зеленые глаза встретились с серыми, обе встречу выдержали, не опустились.
– Тот же, что и у твоего.
Взгляд Алохии начал темнеть, но Рогнеда продолжила:
– Только ты родила своей волей, а я насилием. И сюда не сама приехала – рабыней привезли.
Понимала ли, что может княгиня с ней сделать после этого? Конечно. Рабыня есть рабыня. Но Рогнеда больше не желала ни сына прятать, ни сама прятаться.
Алохия чуть нахмурилась, пытаясь понять, что же ей теперь делать с этим нежданным подарком от мужа.
– Хорошо. Князь велел позаботиться о своем сыне. Ребенок будет жить в тереме, место найду и кормилицу тоже. А ты…
Договорить не успела, Рогнеда покачала головой:
– Нет, сын будет со мной. Не в тереме, ни к чему это. Посели нас где-то подальше, чтоб тебе на глаза не попадались. Твоей вины в его рождении нет, но и моей, княгиня, тоже. Не желала такого, но от Изяслава не откажусь.
Они снова смотрели в глаза друг другу, но уже иначе – без ненависти, хотя и недоверчиво.
– Князь приказал охранять хорошо и тебя, и сына.
– Не бойся, я ничего не сделаю, хорониться от меня не надо. Я просила князя оставить нас в Полоцке, но… Он и Полоцк сжег, и нас к тебе прислал. Понимаю, что нежеланные гости, но не моя вина.
– Изяславом сына назвал?
– Я назвала.
Алохия не выдержала, подошла ближе взглянуть. Да, сомневаться не стоило – Рогнеда держала на руках точную копию князя Владимира. Вздохнула.