Уже прощаясь, Сазонов спросил:
– Ну, что надумали?
– Вы имеете в виду, пойду ли я к Дурново?
– Конечно.
– Еще не решил, Яков Григорьевич. Вы поступили необъяснимо легкомысленно, если хотите знать мое мнение.
– Это как поглядеть! – обиделся подполковник.
– Как ни гляди, а поступать так было нельзя.
– Чего уж теперь! Дело-то сделано, не поправишь. А начнете ворошить, только всем навредите. Мне Плеве по шапке даст, но я исполнитель, мелкая сошка. Достанется Зубатову и Дурново. А они фигуры! Хочется ли вам заводить таких врагов? Подумайте о том, что будет завтра.
– Советуете скрыть факт уничтожения аппарата и всех документов от министра? Прямое поручение которого я выполняю.
– Ну и что? Мало ли мы скрываем от начальства, – глубокомысленно изрек жандарм. – Если небожителям обо всем рассказывать, сам не уцелеешь. Наверху любят только хорошие новости.
Что же ты скрыл от меня, если так смотришь на осведомление собственных руководителей, подумал сыщик. Но спрашивать об этом у подполковника было глупо, и он откланялся.
Не теряя времени, Алексей Николаевич поехал в ГЖУ. Губернское жандармское управление устроилось с комфортом: оно занимало старинный трехэтажный особняк на Тверской улице, с огромным садом вокруг. Начальником управления был генерал-майор Секеринский. Лыков хорошо его знал по прежней службе Петра Васильевича в охранном отделении. У Секеринского была кличка Пинхус. Он происходил из еврейских детей, которых при Николае Первом ловили в местечках и определяли в кантонисты. И выслужился в генералы! Получив лампасы и управление в придачу, Петр Васильевич перестал заниматься службой. С утра он уезжал в казенной карете и пропадал на весь день. Генерал считал своим долгом посидеть в трех-четырех приемных: в МВД, Департаменте полиции и штабе округа, иногда по старой памяти и в охранке. Он пил чаи, беседовал с руководством, собирал сплетни. Пинхус называл это «нюхать воздух». Вечером он возвращался в управление и давал разгон офицерам.
Всеми делами в ГЖУ при таком начальнике занимался его помощник полковник Кузубов. К нему и явился коллежский советник. Умный и трудолюбивый, полковник стоял в очереди на повышение, вот-вот ему должны были поручить одно из провинциальных управлений.
– Алексей Николаевич! Какая радость для всех нас! – вроде бы искренне приветствовал его Кузубов. – Чаю не желаете?
– Спасибо, Николай Матвеевич, только что попил у Сазонова.
– У Яшки? – нахмурился полковник. – И как он вам?
– А вам?
– Ну, согласитесь, что человек не на месте. Вялый, неразвитый, розыскным делом не владеет. Казак он и есть казак, ему бы лошадей пасти, а он столичным охранным отделением командует.