– Синьор, – спросил председательствующий судья, когда с присягами закончили, – здесь сказано, что ваша должность – диспетчер смены. Что это значит?
– Монсеньор, это не должность, а только уровень ответственности. Это значит, что я – шофер, который распределяет работу по своим коллегам по мере поступления вызовов.
– Иными словами, вам известно обо всех поступающих вызовах.
– Во время моей смены – да.
– А как долго вы работаете шофером в службе?
– Двенадцать лет.
– Сколько пассажиров вы перевезли за двенадцать лет?
– Сотни. Тысячи.
– Если бы мы спросили вас о конкретном пассажире, насколько отчетливо вы могли бы его вспомнить?
– Монсеньор, мне помнить не нужно. Мы ведем записи. Время поступления заказа, время выезда, адрес подачи, место назначения.
Судья просматривал список вопросов со стороны обвинения – от укрепителя правосудия.
– Хорошо. Я бы хотел расспросить вас о дне, когда убили Уголино Ногару.
Вряд ли кто-то, кроме меня, знал, что эта линия допроса зайдет в тупик.
– Монсеньор, прошу прощения, – нервно сказал Джино. – Но как я уже сказал вчера вечером господину, – он показал на укрепителя правосудия, – на этот вопрос я ответить не могу.
– Почему?
– От того дня записей не осталось.
– Что вы хотите этим сказать?
– Нам приказали не вести путевых листов.
– Кто приказал? – недовольно спросил старый судья.
Джино Пеи замялся.
– Монсеньоры, я не могу вам ответить.
Укрепитель правосудия смотрел на судей, оценивая реакцию трибунала.
Председательствующий первым понял, с чем только что столкнулся суд.
– Вы ранее дали присягу не обсуждать этот вопрос?
– Совершенно верно.
Монсеньор снял очки и потер переносицу. Укрепитель правосудия сидел как на иголках. Судьи не обладают полномочиями отзывать присягу. Заранее выстроенная база допроса только что провалилась.
– Что за ерунда? – прошипел старый. – Кто приводит к присяге шоферов?
Укрепитель правосудия покачал головой, соглашаясь с вопросом. Я глянул на Миньятто. Тот не отрываясь смотрел на укрепителя.
– Есть ли какая-либо информация об обвиняемом, которую вы имеете право нам рассказать? – спросил председатель.
– Нет, – ответил Джино.
– Тогда, может быть, вы расскажете нам, что видели в Кастель-Гандольфо?
– Не могу, монсеньор.
Тишину нарушало только щелканье клавиш под пальцами нотариуса.
Судьи коротко посовещались, и председатель сказал:
– Достаточно. Вы свободны. Трибунал готов выслушать следующего свидетеля.
Когда уходил Пеи, я в волнении посмотрел на Миньятто, почувствовав, что слушание еще на один дюйм приблизилось к освобождению Симона. Атмосфера в зале суда изменилась. Судьи нервничали. Один катал в ладонях ручку, туда-сюда.