В зал вошел сонного вида мирянин с печальным взглядом. У него были мешки под глазами и мясистый нос. Он поклонился судьям, принял присягу и назвал себя: Винченцо Корви, экс перт-криминалист римской полиции. Миньятто нахмурился.
– Синьор Корви, – сказал молодой судья, – в ваш отдел обратилась за консультацией по данному делу ватиканская полиция. Что они хотели узнать?
– Они запросили экспертизу двух предметов, найденных на месте преступления, и идентификацию записи голоса.
– Можете описать эти вещественные доказательства?
– Два найденных на месте преступления предмета – стреляная гильза от патрона калибра шесть – тридцать пять миллиметров и человеческий волос. Запись голоса – сообщение на автоответчике.
– Давайте начнем с улик из Кастель-Гандольфо. Пуля и волос были найдены вместе?
– Нет. По отдельности.
– Расскажите трибуналу о ваших выводах.
Корви достал очки и глянул в отчет.
– Пуля находилась рядом с телом и обладает деформациями, соответствующими входным и выходным отверстиям на черепе покойного.
– Вы утверждаете, что доктор Ногара был убит этим выстрелом?
– Почти наверняка. Пуля того же калибра, что и та, которой выстрелили из оружия, исследуемого судом в качестве вещественного доказательства, а именно «беретты – девятьсот пятьдесят».
У Миньятто округлились глаза. Сперва он переводил взгляд с Корви на судей и на укрепителя правосудия, потом поднялся и заявил:
– Защите не было известно, что орудие убийства обнаружено.
Судьи тоже выглядели удивленными.
– Трибуналу тоже не было этого известно, – строго сказал один из них.
Корви старался не встречаться с ними взглядом и перебирал бумаги, делая вид, что разыскивает какой-то документ. Вид у него был пристыженный. Ни одному доброму католику в наших городских стенах не хотелось огорчать церковный суд.
Главный судья снизил тон.
– Синьор, – примирительно сказал он, – раз уж наши жандармы скрывают от нас информацию, мы были бы весьма благодарны, если бы узнали от вас подробности.
Эти слова меня порадовали. Если версия жандармов ставится под сомнение, то Симон еще ближе к свободе.
Почти с минуту Корви ничего не говорил, только ворошил лежащие перед ним документы. Все это время Миньятто пристально смотрел на укрепителя правосудия.
Наконец Корви достал из кипы бумаг один лист.
– А, вот он, – сказал эксперт. – Да, я был прав. Оружием послужила «беретта – девятьсот пятьдесят».
Со стороны судей раздались возгласы недоумения.
– Когда жандармы его обнаружили? – спросил председатель.
Корви поднял глаза.
– Насколько я знаю, его не обнаружили. Это не опись улик, а свидетельство о регистрации огнестрельного оружия. – Он потряс бумагой. – «Беретта – девятьсот пятьдесят» – оружие, ко торое Уголино Ногара официально зарегистрировал в полиции.