Он стоял на краю пропасти.
Ему показалось, что он смотрит вниз с высоты Исаакиевского собора.
И тогда Карик понял, что случилось. Он вернулся к Вале, взял ее за руку и, заикаясь от ужаса, сказал:
— Это… это, наверное, была вода для кроликов… Понимаешь… Опыт профессора удался… Только уменьшились не кролики, а мы с тобой.
Валя ничего не поняла.
— А это что такое? — спросила она, указывая на чудовище, которое неподвижно лежало на подоконнике.
— Это?.. Стрекоза!
— Такая громадная?
— Совсем не громадная, — уныло сказал Карик, — она такая же, как была. Зато мы с тобой стали крошечные… вроде блохи…
— Вот интересно-то! — обрадовалась Валя.
— Дура! — рассердился Карик. — Ничего интересного тут совсем нет… Посадят нас теперь в банку и станут рассматривать через микроскоп.
— А по-моему, — сказала уверенно Валя, — рассматривать не будут. Иван Гермогенович придет и сделает нас опять большими.
— Да-а, большими! Он даже не заметит нас!
— А мы закричим!
— Не услышит!
— Не услышит? Почему? Разве он глухой?
— Он-то не глухой, а голос у нас теперь, наверное, как у комара.
— Ну да? — недоверчиво улыбнулась Валя и что было силы крикнула: — Эге-й! Мы зде-е-есь!
Она взглянула на Карика и спросила:
— Ну что? Плохо слышно?
— Для нас — хорошо, а для Ивана Гермогеновича — плохо.
— А что же будет с нами?
— Ничего особенного. Смахнут нас тряпкой с подоконника и растопчут ногами, вот и все…
— Кто смахнет?
— Да сам же Иван Гермогенович.
— Смахнет тряпкой?
— Ну да! Станет пыль вытирать и смахнет! С пылью!
— А мы… А мы… А мы… Слушай, Карик, я уже придумала… Знаешь… мы сядем на стрекозу. Иван Гермогенович увидит дохлую стрекозу и, обязательно, положит ее к себе на стол, а мы тогда заберемся под микроскоп, и он увидит нас… Ну, конечно, увидит! И сделает нас опять большими… Залезай скорее на стрекозу.
Валя схватила Карика за руку, и они побежали к стрекозе.
— Садись!
Помогая друг другу, ребята проворно вскарабкались на стрекозу, но лишь только они уселись, как стрекоза зашевелилась, застучала громыхающими крыльями, тяжело заворочалась и запыхтела, точно машина.
Ребята почувствовали, как под ними начало выгибаться ее сильное, мускулистое тело.
— Ой, она еще живая. Слезай скорей! — взвизгнула Валя.
— Ничего, ничего. Держись крепче.
Ребята крепко обхватили руками и ногами туловище стрекозы, но она изгибалась всем телом, пытаясь освободиться от неприятной ноши. Карик и Валя качались и подскакивали точно на пружинах.
— Сбросит! Ой, сейчас сбросит! — завизжала Валя.
— Подожди! — крикнул Карик. — Я ей сброшу… Вот, стой-ка!
Он дополз до головы стрекозы, перегнулся и изо всей силы ударил ее несколько раз кулаком по глазам.