Вся эта история с Жюлем, да и Бэлочкины закидоны забудутся. И Бэла, по возвращении, начнёт жизнь в Париже с чистого листа.
Известие о том, что её отсылают на три года в Россию, расстроило её больше, чем предстоящее замужество. Мало того, что ей в мужья навязали вислоносого неинтересного Пьера, так её ещё изгоняют из рая.
Она не хотела в грязь и пургу своей бывшей родины, она хотела на Елисейские поля! И ещё звериным своим чутьём Бэлочка чувствовала, что ссылка эта тремя годами ограничится вряд ли.
Но на этот раз дедушка был твёрд, и свадьбу сыграли погожим июльским днём.
А солнечным сентябрём семья в полном составе провожала молодожёнов из аэропорта «Орли» в Москву. Были почти все: и заплаканная Габи, и добрая Жужу, конечно, папа, дедушка, Шарль, малышня.
Не было только мамы. А Бэла ждала. Но напрасно. Ляля не простила дочери грехов молодости, а к неприязни ещё прибавилась зависть. Ей-то никто соломку не подстилал! А тут всё ложилось в масть! Даже Россия, пусть это и не Украина её любимая, но всё равно – родное и близкое.
Как ни крути, Ляля скучала. По Киеву, по общению на родном языке. Но её в стальных лапах держал бизнес мужа. Бизнес для Виктора, стал даже немного главнее Лялечки.
Мужу Ляля не перечила, слишком много в жизни безупречной матери и жены Лялечки было аргументов за то, чтобы не спорить с мужем и не ссориться с ним. А этой шлюшке всё на блюдечке!
Бэла уезжала из любимого города, из волшебной страны и понимала, что всё логично и подчинено каким-то своим законам. Не может семя, обронённое на задворках украинской богемы произрасти в центре Парижа прекрасным цветком, повёрнутым на тонком стебельке лицом к солнцу и счастью.
Её ссылают туда, где ей предназначено жить судьбой. И никакая – переникакая любовь к Франции в этой судьбе не аргумент.
А мамаша – то припадочная, враз от неё отказавшаяся, осталась во Франции, которая той нужна как щуке зонтик. Но так хочет дурковатый, но оборотистый муж мамашки. Так распорядилась судьба.
Бэла зашуршала в своём кресле сумочкой, поднялась. Муж спросил:
– Куда?
– Да, пойду, покурю.
– Да здесь же можно!
– Нет, пойду!
Бэлочка прошла в хвост самолёта, встала в загородке и прикурила длинную сигаретку. На запрещённый порочный запах подлетел стюард.
– О, мадам курит? Мадам должна пройти в курительную комнату. У мадам очень ароматная сигаретка!
Стюард был набриолинен и сверкал как новая игрушка. Бэла приблизила к нему своё прекрасное лицо с перламутровым ртом и быстренько прошептала, что у мадам ароматно буквально все, а ещё вкусно, очень вкусно! Втолкнула растерявшегося юношу в туалет и щёлкнула замком. Туалет трясся и вибрировал отдельно от самолёта долгие двадцать минут.