Появление Дженни заставило ее вернуться к реальности. Роза затаила дыхание – хозяйка выставила на стол тарелку с тостами. Мэдди взяла первый, подозрительно осмотрела его со всех сторон, поднесла к губам и лизнула, немного подумала – и откусила уголок, а потом куснула по-настоящему.
– Вкусно-то кааак! – протянула она и благодарственно кивнула Дженни, поставившей перед ней стакан с соком. – Большое спасибо! Вы очень добры!
– Кушай на здоровье! – Дженни даже растерялась от такого неожиданного проявления хороших манер у столь неприветливой гостьи, но в этом была вся Мэдди. И вовсе не потому, что она не знает, как подобает вести себя воспитанной девочке. Просто она предпочитает не утруждать себя подобными, по ее мнению, пустяками в пользу других, более важных дел – например, размышлений о постройке египетских пирамид. Вот как их строили древние египтяне? Такие маленькие египтяне – и такие большие, высокие пирамиды… И такие ровные. А камни какие огромные…
– Вам знакома эта открытка? – несмело поинтересовалась у хозяйки Роза, пока та не ретировалась к себе на кухню жарить для них бекон. – Вроде это ваше местечко?
Дженни молча кивнула и махнула рукой на стену прямо над Розиной головой. Там висела точная репродукция этой картины, но гораздо больших размеров.
– У нас у всех, кто тут живет, в доме есть по такой картине, – обыденно сообщила она. – Благодаря ей наш Милтуэйт стал известным на всю страну. Это – да пожалуй, еще телевизионная передача «Назад в деревню», там рекламируют все прелести жизни на природе. Как бы то ни было, а картина принесла Олби Симпсону несметные деньги.
– О чем вы? – Роза повернулась на стуле, дабы получше разглядеть пейзаж на стене. Мазки уверенные, слегка небрежные. Такое впечатление, что художник несколько утомился, рисуя одно и то же, а потому торопился, чтобы побыстрее закончить и начать что-то другое. Дорисовать – и побыстрее забыть! Но при всем том картина ему удалась – вышла необычайно удачной: было в ней и недюжинное мастерство художника, и настроение – спокойное, без слащавости и нарочитой эффектности.
– Вообще-то картину написал Джон Джейкобз, но он сильно пил тогда, можно сказать, был в те поры горьким пьяницей. Настоящий забулдыга, не мог дня прожить, если не выпьет. Несколько лет тому назад он объявился в местном пабе и предложил Олби свое полотно в обмен на бутылку виски. Олби – не будь дурак! – немедленно согласился на сделку и украсил картиной стойку своего бара. Там она и провисела, пока четыре года тому назад какой-то чудак – представительный с виду, слова худого про него не сказать – не предложил ему за нее пять тысяч фунтов. Представляете?! Фунтов!