Кого там еще демоны принесли? Только все наладилось, его светлость за заслуги пожаловал старому солдату небольшой уголок, где можно было и ночь скоротать, и покладистую вдовушку туда пригласить. Он даже понадеялся, что сегодняшняя ночь, как и три предыдущие, пройдет спокойно, а тут — нате вам! Явился какой-то упырь, шум подымает.
— Эй! — грохот во дворе усилился, и Дибс заторопился, боясь, как бы хозяин не проснулся и не осерчал. Караульным небось лень задницу от топчанов оторвать, а его-то герцог точно взгреет за недосмотр. — Э-ге-гей! Вы что там, передохли?! Хамелеонка, что ль, в замке гостит?!
На смотровой площадке, поняв, что от неудобного гостя так просто не отделаться, перестали прикидываться глухими и, грохнув сперва смотровым оконцем, а затем и дверью, лениво осведомились:
— Те чё надо, малой? Совсем спятил — орать под окнами его светлости? Давно плетьми не секли?
— Что?! — воскликнул чей-то незнакомый голос, молодой, звонкий. — Да у меня тут человек загибается, а вы, демонов хвост тебе в глотку, развлекаетесь!
— Пшел вон, сопляк, — так же лениво цыкнул невидимый стражник и смачно сплюнул с башни. — До утра открывать не велено. Приказ герцога.
— К демонам твой приказ! — окончательно разорался мальчишка. — И тебя вместе с ним! У меня тут раненый! Я его два часа на себе пер не для того, чтобы ты тут сплевывал нам на головы!
— Заткнись, ублюдок! — рыкнул второй голос, побасовитее, не подозревая, что гулкое эхо исправно доносит до старшины каждое слово. Ох, кажется, это придурок Мартин выглянул. Сейчас что-то будет. — А то спущусь и поперек спины вытяну, чтоб рот зазря не разевал!
— Да спускайся уже быстрее, идиот! — надсаживая горло, заорал в ответ дерзкий мальчишка. — Давно вас жду не дождусь! Все кулаки отбил о ворота!
— Смотри, допросишься! Точно спущусь!
— Да пошел бы ты демону в…
Куда именно направил обладатель звонкого голоса муженька Блудливой Марты, Дибс толком не расслышал, потому что в этот момент старательно пыхтел, забираясь но узкой лестнице и проклиная ее крутизну на пару с собственными больными коленями. А вот подчиненный, кажется, расслышал прекрасно — до старшины донесся утробный рык, наверху что-то с металлическим лязгом упало, а следом послышался топот тяжелых сапог.
— Вот баран, каждый раз ведется как малой, — устало вытер лоб Дибс и, набрав побольше воздуха в грудь, что было мочи заорал: — А ну, все по местам, дармоеды! Обратно на площадку! Живо! И за магом чтоб сгоняли! Бегом! Не то четвертую!
Права казнить у него, конечно, не было — на то лишь у герцога есть высочайшее разрешение, но дурного Мартиного мужика, как и взбешенного быка, можно было остановить только двумя способами — ошарашить его либо смачно заехать оглоблей в лоб. Оглобли под рукой у Дибса, к сожалению, не нашлось, так что пришлось срывать голос.