– У тебя есть индейка? – выкрикиваю я.
– Что?
– У тебя есть индейка?
– Ее готовит твой отец!
– Он сказал, что ты!
– Роберт! – кричит она через меня. – Ты же сказал, что сделаешь!
– Я предложил, – выкрикивает он в ответ, – но ты сказала, что я ее провороню!
– И тогда ты сказал…
Я поднимаю стекло, не дожидаясь ее аргумента.
– Остановись у «Картерс».
* * *
В итоге у нас оказывается маленькая, но неоправданно дорогая птица, которая лежит в раковине прачечной в подвале мамы, предположительно, чтобы оттаять за ночь. Я объясняю, что в период своего пребывания буду чередовать стороны дуплекса, этой ночью начиная с дома мамы, чтобы приглядывать за индейкой.
Рождественское утро как обычно проходит в напряжении. Мои родители ведут себя так, словно все в порядке, а я сижу там и открываю слишком много подарков, так как они пытаются переплюнуть друг друга вещичками типа духов, шарфов и броских украшений – ни одно из которых я никогда не надену, однако одинаково благодарю их за все. Думаю, мы все вздыхаем с облегчением, когда я распаковываю последний подарок и отправляюсь в подвал забрать индейку из ее прохладной ванны.
Келлан настоял на том, чтобы объяснять весь процесс в ходе готовки индейки, вплоть до гадких вещей: вроде удаления спрятанных внутренностей и сшивания ее частей, чтобы она не разваливалась. Я пропускаю часть с «замариновать» в основном из-за того, что не знаю, что значит маринад, и следую рецепту, который он мне прислал, смешивая панировочные сухари и нарезанные овощи с различными специями, добытыми в глубинах кладовой моей матери.
Меня немного подташнивает, когда я начиняю птицу и втираю масло под пупырчатую кожу, после чего сую все в духовку. Я угрожаю, что незамедлительно уеду домой, если птица пропадет хоть на секунду, и мои родители обещают держаться от нее подальше. Честно сказать, они выглядят немного напуганными этой несвойственной мне решимостью.
Вскоре настает время ужина. Я спускаюсь вниз, где меня знакомят с папиной подружкой Сэнди и новым бойфрендом мамы Байроном. У обоих отношения все еще на начальной стадии, слишком ранней для рождественского ужина с бывшими друг друга, если судить по напряженным выражениям на их лицах.
Впервые за долгие годы мы садимся за трапезу, в которую входит индейка, по-настоящему приготовленная в нашей духовке. Раздаются одобрительные возгласы, пока папа разделывает ее, и я испытываю легкий трепет удовлетворения, когда мы приступаем к еде и никто не достает из карманов какие-либо дополнительные продукты. Она даже более удачно получилась, чем на Благорождение.