— Как поживаем? Живы-здоровы. Почему бы нам не выпить чего-нибудь?
Когда Барни решительно взял ее под руку, Клэр словно опалило огнем. Успокойся, приказала она себе, поразившись быстроте и силе своих эмоций. Этот мужчина не похож на других, и тебе он не по зубам.
Официант проводил их к свободному столику в зале с зеркальными стенами. Большие хрустальные светильники разбрасывали ровный свет над головами посетителей.
— Что закажем? — Барни вопросительно посмотрел на спутницу.
Его взгляд будоражил Клэр. Это ощущение усиливалось от осознания, что Барни даже не замечает, каким обладает мощным магнетизмом. Для него это так же естественно, как власть, престиж и огромное состояние, которое сколотили несколько поколений его семьи.
— Я бы не отказалась от бокала шампанского. — Клэр повернула голову и увидела, как их отражение многократно повторяется в зеркальных панелях зала.
— Шампанское? Прекрасно. У нас есть повод.
Пока Барни делал заказ официанту, Клэр разглядывала его. У него было открытое лицо с четкими, скульптурными линиями и подбородок с ямочкой — фамильная черта Бересфордов.
— Ну как, я изменился? — резко спросил Барни.
— Извини, что глазела на тебя. Я думала, насколько хорошо мне знакомо твое лицо и в то же время совсем незнакомо. Если ты понимаешь, что я имею в виду, — быстро добавила она, не желая развивать эту тему.
— Это понятно. Мы с тобой относимся к разным возрастным группам. В этом плане ты ближе к моему младшему брату Джоуи.
— Как он?
— Признаться, в восторге, что ты возвращаешься домой.
— Ты говоришь так, будто сомневался, что я приеду.
— За пять лет мы не имели от тебя никаких известий.
В тоне Барни сквозило невольное осуждение: близость Клэр почему-то выводила его из равновесия. В нем боролись два чувства: физическое влечение к этой девушке, и в то же время — враждебность.
Но над ним витало и третье, еще более сильное чувство, — острая необходимость положить всему этому конец.
Клэр догадалась, что происходит в душе Барни, и ее глаза наполнились слезами. Голос стал совсем тихим, словно она разговаривала сама с собой.
— Нас никогда не простят, да?
Какие необыкновенные фиолетово-голубые глаза, подумал он с невольным восхищением.
— Это уже в прошлом, Клэр.
— Я так не думаю, — отозвалась она после небольшой паузы. Ей хотелось объясниться начистоту, но она не могла касаться определенных сторон личной жизни матери. — Ты не знаешь обстоятельств. Мама пользовалась своей девичьей фамилией, поэтому нас долго не могли найти. Когда умер отец, мы были в море, а когда нас наконец обнаружили, было уже поздно ехать сюда.