По-моему, случившееся с Шаргуновым-политиком пойдет во благо Шаргунову-человеку. Да и как политику – тоже. Ему еще нет тридцати, и в конце концов (хоть лет через двадцать) он в политику вполне может вернуться, чего-то добиться в ней благодаря не мимикрированию, а природной энергии, красноречию, прямоте. Пока же…
Сегодня вся оппозиция находится в положении прилепинского Саньки. У нее нет иного пути, все законные методы превратились в фарс. Почти вся критически настроенная по отношению к власти молодежь (да что там – вся думающая молодежь, молодежь с активной гражданской позицией) загнана в экстремисты.
Почему мы экстремисты? Все очень просто, – объясняла Мария Гайдар в газете «Акция» еще в ноябре 2006 года. – Мы молоды и красивы. Мы учимся, работаем, дышим свежим воздухом, а не глушим водку, чтобы притупить чувство страха, которое испытывает вся нынешняя политическая элита.
И неудивительно, что, не видя другого выхода, та же Гайдар, Илья Яшин взяли на вооружение методы борьбы лимоновцев и акээмовцев. Ничего иного им не оставили.
У Шаргунова, в отличие от других вождей разгромленной, но еще не уничтоженной молодежной оппозиции есть большое преимущество – он умеет писать. Писать бодро, зажигательно, остро. Это много, это сегодня действенное оружие. Слово вновь приобретает вес.
Когда-то, после повести «Ура!», Шаргунов пообещал, что больше в его вещах «Шаргунова не будет». Обещание, к счастью, не сдержал. Лучшим эпизодом мутноватой повести «Как меня зовут?» является выступление эпизодического персонажа Шаргунова в ток-шоу; самой яркой главой «Птичьего гриппа» я считаю главу об Иване Шурандине, явным прототипом которого явился сам автор. (Глава в окончательный вариант повести почему-то не вошла, но была не так давно опубликована в газете «День литературы» с подзаголовком «Отрывок из романа “Птичий грипп”».) Уверен, что Шаргунов-персонаж появится снова, чтобы дальше рассказывать нам о Шаргунове-человеке и политике. Рассказать-то явно есть что. Как заразился птичьим гриппом, как пытался вылечиться, применяя разные вакцины, как его пытались утилизировать. И так далее.
Питомцы стабильности или грядущие бунтари?
Дебютанты нулевых годов
Помнится, в 1999 году возник спор, когда праздновать наступление миллениума – 1 января 2000-го или через год. Ученые вроде бы убедительно доказали, что новый век и тысячелетие наступит 1 января 2001 года, но в сознании простых людей важнее оказался сам факт смены единицы на двойку, и приход 2000 года встречали куда активней следующего.
Не знаю, кто оказался прав, но вот наступление новой эпохи в нашей литературе, по-моему, началось в 2000-м.