Не бойтесь разрушения кремлей, дворцов, картин, книг. Беречь их для народа надо; но, потеряв их, народ не все потеряет. Дворец разрушаемый – не дворец. Кремль, стираемый с лица земли, – не кремль. Царь, сам свалившийся с престола, – не царь. Кремли у нас в сердце, цари – в голове.
Вечные формы, нам открывшиеся, отнимаются только вместе с сердцем и с головой.
К середине двадцатых большевики поняли, что разрушать до основания нельзя. В том числе и культуру. Пушкин, Толстой, Гончаров, Чехов, даже Достоевский были реабилитированы. Был взят курс на реализм без смещений (в том числе и стилистически). Так родился социалистический реализм, в котором первому поколению советских писателей, по существу, не находилось места. Они уходили в сказочники, сценаристы, функционеры, в историческую прозу… Мало кто смог перековаться.
Как разнятся хотя бы стилистически рассказы, первый том «Тихого Дона» Шолохова и дальнейшее его творчество. Но тот типаж героев начала двадцатых появляется в позднейшей прозе постоянно, а Нагульнов с Давыдовым вообще прямые родственники платоновским Копенкину и Дванову…
Честно говоря, в последние годы я открываю произведения Платонова нечасто (за исключением «Возвращения»). Платонов очень заразительный писатель. Прочитав две-три страницы его прозы, невольно начинаешь писать так же. А потом видишь, что написалось плохо, получилась неловкая пародия…
О языке Платонова существуют сотни статей, есть исследования его языка, лингвисты ломают голову, почему там-то или там-то он поставил такой-то союз, а не такой-то. Пытаются ставить правильный, и фраза ломается, приобретает другой смысл… Платонов остается загадкой нашей литературы, а «Чевенгур» – главная тайна Платонова. И наверняка еще многие поколения читателей будут биться над вопросами: что хотел рассказать нам автор, почему не победил Копенкин, зачем Дванов ушел на дно озера… И почему Платонов ставил неправильные союзы вместо правильных.
Да, и еще – до сих пор жалею, что так быстро исчез из повествования «вождь» отряда анархистов и писатель Мрачинский, пощадивший коммуниста Дванова за то, что тот читал его книгу «Приключения современного Агасфера». Поговорить бы им побольше, попутешествовать вместе, может, мы бы больше узнали о том смутном и сложном процессе, который принято называть гражданской войной…