Через несколько минут Дэниэл вернулся в гостиную. В первые мгновения он ничего не говорил, Элеонор оставалось лишь не нарушать тишину и держать свой взгляд, устремленным в пол.
- Присядь, пожалуйста. – сказал Дэниэл тихо и немного удивленно. – В кресло.
- О, кресло. Какая необычайная щедрость, - ответила она с вызовом, под влиянием того факта, что осталась наедине с Дэниэлом, не в состоянии и дальше поддерживать подобающий покорный образ.
- Я понимаю, что данная договоренность тебя расстраивает.
Элеонор фыркнула. Расстраивает?
- До меня дошло, - сказала она. – Это игра в плохого и доброго полицейского? Плохой коп силой притаскивает меня сюда и уезжает, затем появляется хороший коп, предлагает мне молочка с печеньками и уютное мягкое кресло. Как мило.
- Он предупреждал меня, что ты умна. Но про то, что ты чертовски умна, упомянуть, по-видимому, забыл.
Пришлось отдать Дэниэлу должное. Он был впечатляюще стойким в отношении ее сарказма. Крепче, чем казался на первый взгляд.
- Он может дожить хоть до сотни лет, но слово «чертовски» так и не покинет его совершенных уст, уж тебе ли не знать. – сказала она.
Дэниэл слегка улыбнулся.
- Он слишком правильный для подобного, да? Думаю, он назвал бы тебя…
- Нахальной, - предложила она.
- Вполне справедливая оценка. Он мог бы предупредить меня о твоей нахальности.
- Полагаю, в его понимании это является само собой разумеющимся. Ну, раз уж ты играешь роль хорошего копа, значит ли это, что теперь меня ждет сытный ужин? А, может быть, массаж? И как насчет слезливых историй о твоей несчастной покойной жене и непроглядной печали, для исчезновения которой мне нужно отсосать тебе девятью различными способами до следующего воскресенья? – спрашивая, она выбирала специально те слова, которые могли вывести его из себя.
Однако он все еще был невозмутим. И это пугало ее куда сильнее, чем любая эмоциональная реакция. Его боль пролегала слишком глубоко, чтобы ее можно было задеть. Это ставило его на ступень выше нее.
- Что ж, очевидно от категории «нахальность» мы плавно передвигаемся к категории «сучность».
Она почти рассмеялась. «Сучность» - еще одно слово, которое ей не суждено услышать от него.
- Вполне справедливая оценка, - произнесла она, повторяя слова Дэниэла.
Хозяин дома тяжело дышал. Ей казалось, он тщательно взвешивает то, что собирается сказать.
- Я не стану отягощать тебя слезливыми историями, - отозвался он, - но ты заслуживаешь получить хоть какое-то объяснение твоему здесь присутствию. Я был женат благословенных семь лет. Моя супруга и я были как ты и…