— Так все объяснил тебе отец…
— Так я все слышала сама. Своими ушами! — чувствуя, как он снова заставляет ее нервничать, Саша села, бросив на мужчину яростный взгляд. Не медля, Яр тоже поднялся.
— Тебе было четыре, малышка. Ты не могла запомнить все… — он попытался пригладить выбившуюся прядь, но Саша увернулась, из чистого упрямства.
— Думаешь, я бы не запомнила, что кричат друг другу мои родители, ненавидя в этот момент и себя и меня? Ошибаешься, Самарский, ты не знаток человеческих душ!
— Саша… — Яр окликнул яростно сжавшую кулаки девушку, стоило той лишь отвернуться от него. — Я ведь не прошу тебя ее прощать. Не оправдываю твою мать, просто может она уходила не к другому мужчине, может она убегала от того, который рядом?
— Самарский… — Саша снова повернулась к мужчине, прилагая титанические усилия, чтобы не нагрубить ему, как это сейчас до одури хотелось сделать. — Считаешь, я стану слушать тебя в делах, касающихся моего отца? Даже не пытайся заставить меня в нем сомневаться. Это не он ушел из семьи. Не он бросил нас ради кого бы то ни было. Не он убежал. Не важно от или к. Не он! Я не нуждаюсь еще и в твоей терапии, хватит! Достаточно уже наслушалась в детстве!
Обелить мать в ее глазах пытались. Пыталась крестная, когда-то лучшая мамина подруга, пыталась бабушка по маминой линии — единственный человек из семьи Анастасии Титовой, которого отец к Саше ненадолго подпустил. Пыталась психолог, ведь простить и отпустить обиду — верный путь к излечению. Не получилось. Саша не хотела прощать.
Смиряясь с тем, что сейчас, его не слишком убедительным аргументам Саша все равно не внимет, Яр сдался.
— Твой вопрос, — на непонимающий взгляд Саши ответил, — Твоя очередь задать любой вопрос и получить на него честный ответ.
Не давая себе времени передумать, Саша выпалила то, что интересовало ее давно, а вот спросить она не осмелилась, если бы сейчас в висках не била бы кровь с такой силой.
— Кто для тебя эта Снежа?
Самарский смотрел на нее долго, храня при этом молчание. Он думал. Как ответить правду на вопрос, на который и сам не знаешь ответа. Когда-то, Снежа была для него всем. Почти всем. А вот теперь… Он ведь еще тогда, в машине, скинул ее звонок, принимая для себя окончательное решение.
— Мой друг, настоящий друг, которому я могу доверять секрет и быть уверен, что она его сохранит. Друг, который помог мне справиться с самыми большими потерями, которые, казалось, я не переживу…
— Зачем ты врешь? Ты обещал честный ответ. Она ведь твоя невеста, жена, не знаю, — он добился от нее правды о матери, так долго добивался, и теперь получил что хотел. Желал быть хранителем тайны Титовых — стал им. А она хотела знать правду о той, которая была то ли ее главной соперницей, то ли союзницей.