У Саши перехватило дыхание, при взгляде на преобразившуюся комнату, когда она выключала свет, уходя, ей казалось, что это выглядит намного проще. А вот Ярослава, кажется, свечи заинтересовали куда меньше.
За их спинами закрылась дверь, и не теряя времени, Самарский снова прижал ее к твердой поверхности, на этот раз двери. Пиджак отброшен в неизвестном направлении, а руки совсем уж по-хозяйски проходят досконально изученные маршруты по телу.
— Подожди.
— Что опять?
— Дай мне минуту, — чудом выскользнув из плена, Саша открыла верхний ящик комода.
— Что ты придумала? — если она собирается провести всю ночь в погонях и ускальзываниях, ей это вряд ли удастся, еще пара минут, и слушать ее протесты он будет не в состоянии.
— Сядь, — спрятав руки за спину, Саша кивнула на кровать. Все жесты казались в полумраке смазанными, Яр скорей догадывался о ее выражении лица по интонации. Она нервничала. Тем не менее, приказу мужчина подчинился.
Пока не передумала, Саша подошла, достала спрятанную за спиной повязку. Удивительно, но Яр ограничился только пристальным взглядом. Пристальным долгим взглядом, на который Саша ответила настолько уверенным, насколько это было в ее силах. Это тоже доверие. Доверие, позволить закрыть себе глаза. Это проявление доверия с его стороны, а для Саши… Девушка просто не хотела, чтоб мужчина видел, с каким отчаяньем она может на него смотреть. Принимая уже ее правила, Яр закрыл глаза, поверх которых тут же легла темная повязка.
Справиться с пуговками на рубашке девушка смогла за считанные секунды, а реагирую на легкий толчок в грудь, вновь напряженный Ярослав послушно опустился на кровать.
— Я слышала, — Саша склонилась вплотную к лицу похитителя, любовника, кажется, любимого, вдыхая сводящий с ума запах, его запах, — что когда человек не может получить информацию о мире глазами, обостряются другие ощущения, правда? — совершенно целомудренный поцелуй в губы, а мужчина дернулся, как от электрошока, не ожидал.
— А еще говорят, что тогда чувственность кожи повышается. Как думаешь? — устроившись на коленях мужчины так, чтобы быть в состоянии удержать равновесие, Саша провела пальцем по напряженному торсу, чувствуя, как мышцы сокращаются от ее прикосновений. — И слух обостряется, да? — шепот над самым ухом, и Яр почувствовал легкий укус за мочку. Сумасшедшая. Она ведь не может не понимать, до какого состояния доводит сейчас. — И воображение лучше работает? Ты ведь меня не видишь, а что представляешь? — только так, только будучи совершенно уверенной, что он лишился возможности наблюдать за ней, Саша позволила разглядывать его так жадно, как никогда. Откладывая в памяти каждую складочку в уголках губ, каждый шмарик, блик кожи, родинку, не различимую в темноте, но оставшуюся в памяти, жаль, только глаз не видно. Уже завтра — это все, что ей останется. Завтра… — Я хочу тебя, Самарский. Здесь и сейчас. Тебя. Всего.