— А кто говорит про баловство, Костя?
— Мне пофиг, Яковлев, как ты смог тогда выбраться, сейчас, получишь по заслугам, — ну вот, кажется, и следующий курс на победу появился у него перед глазами. Сначала Самарский, потом Яковлев, потом — весь мир.
Угроза явно собеседника не проняла, во всяком случае, смех, расслабленный, искренний, не напускной повторился.
— Не гоните вороных, Константин Львович, теперь моя очередь. А я ведь еще так и не сказал, зачем звоню… Можете начинать поздравлять Ярослава Анатольевича.
Титов еле сдержался от того, чтоб не зацедить кулаком в стену лифта, оставив там хорошую вмятину.
— Приятно, что в этой схватке принимал участие не только такой слизняк, как вы, уважаемый Константин Львович.
— Вот, значит, как? — ноздри мужчины расширились, выпуская горячий воздух, сколько бы лет не прошло, представляя это лицо, Титов жаждал крови. — Хотел получить мой тендер? Кишка тонка Рома.
— Аристарх. Аристарх Павлович, точнее. И как оказалось — у тебя тоже тонка. Не смог ты, Костя. А ведь теперь, у тебя впереди крах… Еще год, может два, и все — продажи падают, заказов явно меньше, чем у Самарского, куда уж тебе, старпёру соревноваться с молодыми?
— Заткнись! — Титов никогда не отличался самообладанием, а Роман безошибочно находил болезненные точки.
— Да нет, я еще не все сказал… Скажи мне, что чувствует человек, у которого из-под ног выбивают землю? Уничтожают то единственное, что имеет для него значение? — от недавнего снисходительного тона не осталось и следа. — Я хотел, чтобы ты получил поражение от меня, но так даже приятней, не придется заниматься этим гребаным строительством. А деньги… Знаешь, тебе тоже будет приятно узнать — помнишь те, которые ты выплатил Насте, как отступные? Которые она положила на счет вашей дочери, и поклялась не брать оттуда ни копейки? Я пустил их на то, чтоб создать весь этот цирк. И мне совершенно пофиг, что он себя не оправдал. Это ведь твои деньги! А ты же кроме денег и власти не любишь ничего? Ну, так вот, пусть не я, но Самарский забрал твою власть, а скоро, заберет и деньги…
— Заткнись! — он не хотел больше слушать этого сумасшедшего, ведь так недалеко и поверить в его слова…
— Нет, я еще не все сказал. Ты же помнишь, какой сегодня день? — не дождавшись ответа, Шутов продолжил. — Помнишь, Костя, не можешь не помнить… И я помню. И не забывал никогда. Я приготовил для тебя сюрприз, тебе понравится, это именно то, что ты любишь! Он ждет тебя у входа в офис. Все, пора заканчивать нашу милую беседу, Константин Львович, только ответь мне на один вопрос — как чувствует себя человек на грани краха? Я хочу знать, что ты чувствуешь, потерпев поражение? Ты не непобедим, старый дурак, и не всесилен, об этом знаю я, знаешь ты, знает Самарский, а совсем скоро, узнают и еще тысячи! И знаешь, что они станут делать? Они будут тебя жалеть! Ты ведь так это ненавидишь! А они будут тебя жалеть! Но вот мне тебя совершенно не жалко. Нас ты когда-то не пожалел…