Все, что Яр знал, Титову было оглашать не обязательно, Самарский собирался только зажечь в нем подозрение, дать толчок к собственным размышлениям. Скудные полунамеки, Константин выслушал внимательно, расслабленная поза осталась неизменной, вот только по лицу ходили тени, свидетельствующие о том, что тема для мужчины далеко не так приятна, как хотелось бы…
— Это такой странный метод попытаться отговорить меня от тендера? Или ты пытаешься меня шантажировать?
— А есть чем шантажировать? — те дыры, белые пятна, которые Кущин пока так и не смог заполнить, Яр почему-то был совершенно уверен — возникли неспроста. Когда-то давно, около пятнадцати лет тому, их старательно затерли по велению этого человека, — Нет, я завел разговор не для того.
— А для чего?
— Вы его проиграете, в этом я даже не сомневаюсь.
— Ну-ну… — Титов усмехнулся такой самоуверенности Самарского.
— Но, я не хочу через много лет жалеть, что не направил заблудших на путь истинный… Будьте осторожны, Константин Львович. Предельно осторожны. Вокруг сгущаются тучи, и даже не я тому виной.
— А ты, значит, благородный соперник, жаждущий честной борьбы? Зачем это тебе, Самарский?
— Я же сказал, не хочу через много лет…
— Не правдоподобно, — Титов уперся руками о столешницу, резко приблизившись, — у тебя должна быть своя выгода…
— Мне удобней работать с уже изученным конкурентом, чем ждать подвохов от новых, — Яр не соврал, этим он объяснял благородный порыв и для себя.
— Засчитывается, но маловато, Самарский, маловато. Что еще?
— Вы не о том думаете, Константин Львович, на вашем месте, я бы больше заботился о собственной безопасности, чем о моих мотивах. Нанял бы дополнительную охрану, сменил бы человека, который поисками вашего злопыхателя занимается, узнал бы, кто разыскивает вашу дочь, кроме вас, конечно…
— Причем тут Алекс?
— Не знаю, просто предупреждаю.
— Стой, — Константин вспомнил, что о чем-то таком говорил и Гена, но промелькнувшая в голове мысль заставила мозг работать немного в другом направлении, — о ком ты печешься, Слава, обо мне или может, о моей дочери?
А теперь уже Самарский почувствовал себя как Титов несколько минут тому. Разоблачаться перед конкурентом — не самое приятное, что может быть в жизни.
— Ты что, Самарский, ты запал на мою дочь? — сначала, у Константина расширились от удивления глаза, а когда ответом ему стало молчание, собственное предположение выбило землю из-под ног. Это… Это полнейший абсурд! Самарский сам же попался в ловушку, которую готовил для него. Осознавая всю комичность ситуации, Титов рассмеялся, совершенно от души, — Ты попал, Самарский! Черт, жаль, что я пока не могу посмотреть, как ты будешь за ней бегать! Знаешь, а теперь, я даже готов сдать тендер! — Титов развеселился не на шутку, — Знаешь зачем? Хочу посмотреть на то, как она убежит от тебя со скоростью света, а ты будешь смотреть вслед грустным взглядом. Женщины такого не прощают, Самарский…