— Я рада, что ты нашла друга, — искренне сказала она. — Но не давай этому Джимми распускать руки, иначе ему придется иметь дело кое с кем пострашнее, чем Гарт Франклин! А сейчас давай займемся гостиной.
Энни хвасталась, что у нее самая красивая гостиная в Мейфэр, и это было сущей правдой, поскольку она истратила целое состояние на итальянские зеркала, хрустальные люстры, персидский ковер и бархатные шторы. Но поскольку за ночь в гостиной бывало до двадцати господ, которые постоянно курили сигары и трубки, а также проливали спиртное, там часто приходилось делать генеральную уборку.
Бэлль думала, что, возможно, вечером гостиная и выглядит красиво, но днем она такой не казалась. Здесь вряд ли когда-нибудь раздвигали шторы и открывали окна, а золотистые обои на стенах при естественном освещении были грязно-желтыми. К тому же от пыльных, подернутых паутиной темно-фиолетовых штор разило табаком. Но Бэлль все-таки нравилось делать в гостиной генеральную уборку. Она испытывала истинное удовольствие, когда вытирала грязь с зеркал и они сияли как новые, когда выбивала на улице ковер до тех пор, пока он вновь не заиграет яркими красками. К тому же Бэлль нравилось трудиться рядом с Мог — счастливой душой, — которая усердно выполняла свою работу и ценила любую помощь.
Как обычно во время генеральной уборки, Мог и Бэлль сдвинули все диваны и столы в один угол, потом скатали персидский ковер и вдвоем отнесли его вниз.
Гостиная занимала бóльшую часть первого этажа. У парадного входа была еще небольшая прихожая, где вешали пальто и шляпы. Когда звонили в дверь, обычно открывала Мог. За лестницей, ведущей на верхние три этажа, имелась Г-образная комната — так называемый «кабинет» — и располагалась спальня Энни. Здесь же, за дверью, пряталась лестница, ведущая в полуподвальные помещения. Мог часто говорила, что у борделя идеальная планировка. Бэлль предполагала: Мог намекает на то, что она никогда не видит, кто приходит, а господа не могут подсматривать за их жизнью.
Еще на первом этаже располагался туалет. Его оборудовали всего пару лет назад; до этого всем приходилось пользоваться «удобствами» на улице.
Бэлль не нравилось, когда девушки пользовались не общим туалетом, а своими ночными горшками, которые были у каждой в комнате. Она считала, что если сама холодной кромешной ночью может сходить на улицу в туалет, а не пользоваться горшком, стоящим у нее под кроватью, то девушки могли бы по крайней мере спуститься на пару пролетов на первый этаж.
Тем не менее Мог никогда не поддерживала Бэлль, когда та начинала ворчать из-за того, что ей приходится выносить ночные горшки. Она просто пожимала плечами и отвечала, что девушкам, наверное, «приспичило». Бэлль считала эту отговорку ерундой: в конечном счете девицы развлекали господ в гостиной, а бежать до своей спальни гораздо дольше, чем сходить в туалет, расположенный рядом с гостиной.