* * *
Я запираю дверь нашей спальни.
Дэниела помогает снять с кровати матрас.
Мы кладем его на половицы, выключаем свет и раздеваемся. Сбрасываем всю одежду.
Обогреватель работает, но в комнате все равно холодно.
Дрожа, мы забираемся под одеяло.
Кожа у моей жены гладкая и холодная, губы – мягкие и теплые.
Я целую ее.
Она говорит, что хочет меня.
Быть с Дэниелой – это и есть определение дома.
Я помню, о чем думал, когда в первый раз, пятнадцать лет назад, занимался с ней любовью. Думал, что нашел то, что искал, сам того не сознавая.
Сегодня та догадка – истина. Под нами тихонько скрипят половицы, и луна, заглядывая в щель между штор, высвечивает лицо Дэниелы – голова откинута, рот распахнут, и губы шепчут, настойчиво и требовательно, мое имя.
* * *
Мы оба мокрые от пота, и наши сердца бегут наперегонки в тишине.
Ее пальцы копошатся в моих волосах, и в темноте она смотрит на меня так, как я люблю.
– Что? – спрашиваю я.
– Чарли был прав.
– Насчет чего?
– Помнишь, что он сказал, когда мы шли домой? С Джейсоном-2 такого не было. Тебя невозможно заменить. Никем. Даже тобой. Я все думаю о том, как мы встретились. Ведь мы тогда могли втрескаться в кого угодно. Но ты заявился на ту вечеринку и спас меня от того придурка. Знаю, часть истории – это взаимное притяжение, но ведь и другая часть столь же чудесна. Ты вошел в мою жизнь ровно в тот миг, когда вошел, и это факт. Ты, а не кто-то еще. В некотором смысле это даже еще более невероятно, чем притяжение, правда? То, что мы вообще нашли друг друга?
– Это замечательно.
– А теперь я поняла, что то же самое случилось вчера. Из всех Джейсонов только ты провернул тот трюк в столовой, после которого оказался в полиции и смог встретиться со мной.
– То есть ты хочешь сказать, что это судьба.
Дэниела улыбается.
– Я хочу сказать, что мы нашли друг друга во второй раз.
* * *
Мы снова занимаемся любовью и засыпаем.
Посреди ночи Дэниела будит меня и шепчет на ухо:
– Не хочу, чтобы ты уходил.
Я поворачиваюсь на бок, лицом к ней.
В темноте она смотрит на меня широко открытыми глазами.
Болит голова.
Во рту пересохло.
Я в том непонятном состоянии перехода от опьянения к похмелью, когда удовольствие медленно трансформируется в боль.
– А если мы просто уедем? – говорит Дэниела.
– Куда?
– Не знаю.
– И что скажем Чарли? У него друзья. Может, даже подружка. Скажем, что он просто должен все забыть? А ведь ему и в школе нравится!
– Знаю. Мне и самой такое не по душе, но да, мы так ему и скажем.
– Место, где мы живем, наши друзья, наша работа – это то, что нас определяет.
– Но не только это. Пока я с тобой, я точно знаю, кто я такая.