Оператор продолжал смещаться, поймав в объектив высокого сухопарого мужчину. Тот пытался поднять девушку с пола, но все его попытки были тщетными. Она словно приросла коленями к полу, а неистовым взглядом - к выпуклым очам идола.
Все это напомнило заключенному сцену из очередной бразильской мыльной оперы, даже лица этих двух людей были ему знакомы. Несомненно, где-то он их видел. Особенно девушка привлекла его внимание: длинные темные волосы, пронзительные голубые глаза и тонкие руки, покоящиеся сейчас на плечах. Она казалась хрупкой, но заключенный знал, что это не так.
Где он мог её видеть? Он более внимательно вгляделся в её глаза и на мгновение зажмурился. Ее взгляд. На экране телевизора он был неистовым, а раньше он встречал его холодным и насмешливым. И волосы. Тогда она была блондинкой, волосы её чернели только у самых корней. Память сработала моментально: Памела О'Нили. И тут же голос охранника, открывшего дверь камеры:
- Кирим Сужди, к вам посетитель.
2
Бразилия, г. Белен, 25 сентября
Музей имени Эмилио Гоэльди гудел, как растревоженный улей. Многочисленная толпа, скопившаяся в центральном зале, постепенно стала редеть. Но ещё долгое время посетители музея оглядывались на постамент с серебристым идолом. Титановая табличка на постаменте гласила: АЛЬМА. БОГ ИНДЕЙСКОГО ПЛЕМЕНИ АЛЬМАЕКОВ.
Несколько минут назад возле идола стояли шесть человек. Пожилая пара из Англии, заплатив в кассе за разрешение вести в музее съемку, передавала видеокамеру друг другу, чтобы навечно запечатлеть себя рядом с индейским богом. Около них пристроились четверо подростков, роняющих на идеально чистый паркет капли подтаявшего мороженного. Основная же часть экскурсантов скопилась возле четырнадцати золотых изваяний. От скульптур их отделял канат с чехлом из красного панбархата и острые взгляды пяти охранников в полувоенной форме.
Служащая музея уже собиралась высказать недовольство относительно молодых людей, которые, несмотря на строжайший запрет, каким-то образом сумели пронести в музей мороженое, но внезапное появление директора музея Сильвио Мелу остановило её. Она быстро сообразила, что доктор Мелу может подумать, будто она следит за порядком только в присутствии руководства музея: директора не было, и все было тихо, директор появился - и тут же прозвучит её карающий голос. Поэтому она благоразумно осталась на месте.
Сильвио Мелу подошел к идолу в сопровождении двух человек. Его стремительные движения и особенно прическа под Эйнштейна за милю выдавали в нем ученого. А так как на нем был довольно небрежно завязан галстук, а рука с пожелтевшими кончиками пальцев воровски прятала дымящуюся сигарету, то даже неискушенному он виделся именно директором музея.