Сколько лет потом Юстэйсия будет с тоской спрашивать себя: как? чем?
В одно ясное декабрьское утро задолго до посещения Лансинга жители Бастерра были поражены живописнейшим зрелищем: в порт входила большая четырехмачтовая шхуна, где на каждом рее стояло десяток подростков в белом, вытянув руки в стороны. Дальнейшее оказалось еще более удивительным. Учебный корабль польского флота «Гдыня» совершал кругосветное плаванье. На нем было двести гардемаринов в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет. Когда у людей, населяющих целый остров, у всех черные глаза и черные волосы, им кажется, что такая масть естественна, как и сопутствующие ей черты характера, что таков Человек. Тут нет для них тайн. Черты эти привычны и принимаются как должное — и хвастовство, и вероломство, и увертливость. И что же! Вдруг на берег сошли двести юных гардемаринов и их командиры и явили островитянам образ иного Человека — с беззащитной синевой ясных глаз, с волосами цвета меда, словно говорящего о чистоте и невинности. Когда Григорий Великий впервые увидел на римском невольничьем рынке рабов из Британии, он воскликнул: «Это не англы, это ангелы!» Четырехмачтовик «Гдыня» продолжал свой путь вокруг света, но в воображении женщин Сент-Киттса плыла на развернутых белых парусах другая «Гдыня», с экипажем из непорочных рыцарей, синеоких и розово-золотистых.
Доктор Гиллиз обсасывал каждую свою идею, как собака обгладывает найденную кость, и доктор Гиллиз говорил:
— Природа не терпит крайностей. За последний миллион миллионов лет человечество чересчур расползлось. И вот читаешь в газетах, что во Франции все реже встречаются белокурые женщины; хористок для варьете приходится подбирать в Швеции и Англии. Будущее за шатенами. В российских церквах почти вывелись мощные басы, от которых звенели паникадила, а в Берлине тенора на вес золота. Будущее за баритонами. Когда-нибудь не останется ни высоких, ни низеньких, ни смуглых, ни белокожих. Природа стремится покончить с крайностями. Чтоб ускорить дело, она спаривает противоположные особи. Библия учит, что в конце всех концов, когда наступит Золотой век, лев и агнец возлягут рядом. Мне кажется, это уже не за горами.
— Перестань, пожалуйста, Чарльз.
— Мужчин буйного нрава начнут привлекать кроткие, благоразумные женщины. Сова и буревестник возлягут рядом. Сонная абстрактная мудрость станет сочетаться с кипучей энергией. А птенцы, птенцы, каковы будут птенцы! Взять хотя бы нас с тобой, Кора.
— Уж меня-то оставь в покое.
— Дарвин не щадил трудов, чтобы показать нам, как природа отбирает то, что способно приноровиться и выжить.