— Приветствую, друг Хорас! — Дероил вышел их встречать еще тогда, когда они только сворачивали на малоприметную тропку к домику, скрытому зарослями яблоней и небольших, аккуратных груш. Несмотря на возраст, он еще сохранил бодрость духа и свою извечную скромную улыбку. Только голова его окончательно побелела, словно покрылась паутиной, а на лице прибавилось глубоких морщин. Глаза, правда, нисколько не изменились: ярко-голубые, внимательные, а также холодные, как лед Сельдяного моря. — Какое дело привело тебя ко мне? Слыхал я, что некая хворь одолела тебя!
Командор остановился, поднял руку, закованную в латную перчатку — под доспехами он потел немилосердно, даже на прохладном осеннем ветру, но это радовало, ведь, как говорят в народе, жар костей не ломит. Хоть несколько дней без вечного нутряного хлада.
— Разве я не могу навестить своего старого друга? — Хорас был только в кольчужном капюшоне — тяжелый шлем с фигурным забралом был приторочен к седлу. — И да, болел я долго, но вот полегчало мне — думаю иду на поправку.
Он сжал кулак — скрежетнули друг о друга пластины из полированной стали.
— Видал!
Дероил улыбнулся и слегка кивнул, сделав вид, что не услышал лжи. Улыбка на лице бывшего архивариуса Ордена стало как будто шире.
— К старым друзьям не приходят во главе целой кавалькады разодетых головорезов.
Теперь улыбнулся Хорас: что-что, а былой язвительности старый Дероил не утратил. Старик-клирик относился к тем вещам в этом бренном мире, что никогда не менялись.
Командор слез с лошади и крепко обнял клирика. Тот ответил взаимностью, похлопал сморщенной ладошкой по латному плечу.
— Ты как всегда прав, мой старый друг! Дело привело меня к тебе.
Дероил кивнул.
— Конечно, твои… спутники присоединятся к нам?
— Нет, я ненадолго.
— Тогда, прошу в дом.
Обиталище старого архивариуса не отличалось роскошью, но иного ожидать от него не стоило. Только Хорас вступил за порог, как он ощутил короткий, но болезненный укол, что постоянно посещал его, стоило задуматься о доме, том единственном, которого у него никогда не было. В Цитадели он был окружен заботой и почитанием младших братьев и оруженосцев — как же, герой Темных войн, живая легенда, но холодный камень и огромный камин не давали необходимого душевного тепла и уюта.
— Располагайся, — Дероил повернулся к Хорасу, нахмурился немного, — чаю будешь?
— Если только быстро.
Клирик опять улыбнулся, понимающе.
— Я всегда готов к приему дорогих гостей, хоть они и посещают меня нечасто. — Легкая, практически незаметная обида в его словах.
Хорас покачал головой: знал бы старый друг о его беде.