— Зерна?
— Да, — Лардар кивнул, — чтобы кормить кротолюдов.
Постепенно коридор выровнялся. Спустя несколько шагов он резко расширился, потолок ушел вверх. Вдоль стен выстроились ряды колонн, массивных, с квадратным профилем. Языки застывшего в камне пламени покрывали их снизу доверху. И почти никаких следов разрушения. Пыль, каменная крошка, но не более. Ни разбитого камня, ни следов от огня, с помощью которого коалиция светляков пыталась пробиться сквозь стены. Сюда никогда не спускались слуги Света.
Давление Тьмы стало сильнее. Магия скапливалась в углах, клубилась почти материальными тенями. И это все пугало. Всесилие, огромная мощь, которая сама шла в руки. Наконец-то, можно было расправить плечи, вдохнуть полной грудью. Но это означало, что возвращается то время, когда Шмиттельварденгроу умирал за чужие идеалы.
Умирать, тем более за то, во что он больше не верил, ему не хотелось. Неожиданная ярость всплыла бурлящей водой, хлынула в голову, заставила забиться сердечный набат. «Не хочу, не хочу!» — верещал внутри маленький и испуганный Шмиттельварденгроу.
Цверг повел пальцами, складывая их в знак. Сила с готовностью верного пса, отозвалась, прильнула его, напитывая тугой пружиной мощи. Он поднял руку со сложенным заклинанием. Казалось, знак светиться, набухает между пальцами и рвется исполнить волю. Рвется подчиниться и убивать.
— Ты тоже чувствуешь это?! — резко обернулся Лардарнагдаррен. Глаза его светились в темноте.
Шмиттельварденгроу сжал кулак, разрушая знак. Магия разочаровано рассеялась.
— Почему? — хрипло, продавливая слова сквозь внезапно перехватившее горло, пробормотал он. — Почему магия не рассеялась? Здесь же были светляки, они облазили Горгонад сверху донизу… И нашли это место?!
— Неисповедимы пути Тьмы, брат. Но Она отсюда никогда и не уходила. Она все время была здесь и ждала. Проводник жив.
— Жив?! — Кровь ударила в голову. Шмиттельварденгроу почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он оперся о стену. — Но это означает, что…
— Да, Повелитель тоже жив. Но погоди, ты должен это увидеть!
Он вновь обернулся и плащ взлетел черным крылом, следуя за ним. Под плащом клубилась тьма, и она казалось живой.
Шмиттельварденгроу приотстал — в ногах он чувствовал слабость. И опустошение. Казалось, он все забыл, отрекся от всего, что было… Тяжелая рука легла ему на плечо.
— Что такое, капитан? — прошептал почти одними губами Фозз. Джалад обеспокоенно посмотрел на цверга, но промолчал. — Ты готовился к волшбе…
— А темную магию не собирают для того, что миловать, — хрипло вымолвил джаффец.