Наконец, орк остановился. Замер, уставившись на вросшую в землю статую какого-то толстопузого орочьего божка. Обошел его и вновь опустился на колени.
— Тут были трое. Хум. Грангар…
— Человек, огр, — перевел Язык.
— …И цверг. Да, темный варанг. Я чую его след.
— Куда он ведет? — напрягся, словно взведенная пружина, Норманг.
Хамок вновь зачерпнул горсть праха. Поднял руку и разжал кулак. Ветер дул в сторону от Горгонада, но черное облачко, поднявшаяся с ладони, вместо того, чтобы унестить прочь, вытянулась строго на восток. Туда, где начинались стены уничтоженной цитадели.
— Туда. — Хамок поднял палец и указал перед собой. Прямо в разрушенные ворота Города Забытых Богов.
— Вперед! — взревел Норманг, подняв вверх сжатый кулак, и зашагал к воротам. — Уничтожим тварей!
Гномы, загрохотав тяжелыми, как камнепад, голосами, двинулись за ним. Следом — орки. Шагратов они оставили: внутри каменного лабиринта Горгонада на верховых грызунах было просто не развернуться. Во главе орочьего войска шел Кривой Язык. Хопеш он перевесил за спину.
Мимо Хамока прошли гномы, а следом — орки. Язык повернул к шаману, махнул рукой превратильно своим, чтобы те продолжали наступление. Остановился перед стариком.
Хамок, ухмыльнувшись, стер вторую пару следов оставленными тяжелыми сапогами. Тут, у склона холма было тихое место, и они сохранились, хотя, наверняка, вели от ворот Горгонада. Язык кивнул и двинулся следом за своим войском. Хамок — за ним.
6.
Низкий коридор вел вниз и едва освещался редкими факелами, вставленными в бронзовые держатели через раз. Для цвергского глаза света было достаточно, но позади опять сдавленно ругнулся Джалад, умудрившись споткнуться в очередной раз.
Шмиттельварденгроу ощущал, словно он вернулся домой. И в то время, которое, казалось, он уже давно забыл. Узкая каменная кишка и застарелый цвергский дух — видать, Лардарнагдаррен прожил здесь очень давно. Его широкая невысокая фигура виднелась впереди, и край тяжелого черного плаща стелился по пыльному каменному полу. А еще здесь ощущалась волшба. Древня, темная и очень могущественная, словно с потолка свисали длинные тонкие щупальца, невидимые, но вполне ощутимые, когда они касались лица.
— Давно ты здесь живешь? — бросил в спину Лардару Шмиттельварденгроу.
— Весьма, — тот полуобернулся, не сбавляя шагу. — Почти двадцать лет.
— И как ты тут?.. Ведь хранилища были разрушены в войну, а на Горго ничего не растет и никто не живет, кроме поганцев-орков.
— Орков тут тоже нету, — ухмыльнулся горгонадец. — бывает, забредают из-за Льдистого, но не более. Тут зерна много в подземных схронах.