Вспомнив, зачем сюда пришла, Младина внимательно огляделась. Да вон он! Сокол сидел на вершине черного камня, и она торопливо подошла, подставляя ему локоть. Сокол сорвался с камня и сел ей на руку, крепко вцепившись острыми когтями в овчинный рукав кожуха.
– Ах ты мой хороший! – забормотала Младина. – Совсем ты измаялся, сейчас я тебе помогу.
И она принялась распутывать красный шерстяной шнур на лапах сокола. Он сидел спокойно, только дергал головой, озираясь круглыми золотистыми глазами. Шнур запутали довольно хитро, а действовать одной рукой было неудобно, и у Младины затекла левая рука, на которой сидела птица. Но вот наконец она справилась и кинула на траву измятый шнур. А потом подбросила сокола:
– Лети! Лети домой!
Сокол взвился в воздух, пролетел туда, обратно, потом умчался в сторону леса и пропал.
Младина проводила его глазами, потом подошла к камням ближе и снова стала наблюдать за входящими. Каждый из них отпивал глоток воды, потом омывал лицо синевато-дымчатой водой. И с каплями воды, падавшими назад в источник смерти, уходила в Навь душа, чтобы омыться и вернуться спустя какое-то время уже через второй источник. Младина проводила глазами убегавшие струи: где-то за гранью миров они сливаются, смешиваются, претворяются одна в другую, как жизнь и смерть.
– Подойди сюда! – вдруг позвал чей-то голос.
Она подняла глаза: светлая женщина обращалась к ней. На хозяйку источника было трудно смотреть; чем больше Младина вглядывалась в обычные, непримечательные черты лица, в котором при желании могла разобрать сходство с любой из своих знакомых женщин, тем сильнее они расплывались, утрачивая сходство уже с кем бы то ни было, и сама Доля начинала казаться облачком тумана.
– Смотри! – Она указала вниз, в светлый источник. – Здесь души живут, кому срок родиться. Приглядись, может, узнаешь кого?
Младина заглянула в воду. Кого она может узнать из тех, кто еще не родился? Как такое возможно?
Тем не менее она опустила глаза и стала всматриваться в игру прозрачных струй.
Сразу перед ней замелькали чьи-то лица: мужчины, женщины, дети. В них во всех мерещилось нечто знакомое, и она все вглядывалась, пытаясь их узнать. Или это все одни и те же люди, только в разных возрастах? Вот этот мальчик – тот же самый мужчина с русой бородой, только на тридцать лет моложе. Она присматривалась, все лучше различая их, и в конце концов поняла, что перед ней мелькают всего четыре человека: двое мужчин и две женщины. Или… может быть, есть еще двое, но они показывались ей только маленькими детьми, и она не была уверена, что это другие люди и что их действительно двое, а не трое или вовсе один.