До сих пор Фрэн была на ее стороне. Это обстоятельство дало Мэгги мужество спросить:
– Как ты думаешь, может быть, это я во всем виновата?
– Нет, конечно! С чего ты взяла?
– Даже не знаю… Просто я всегда думала – когда случается что-то подобное, виноваты непременно оба. В большей или меньшей степени, но оба… Что, если я казалась Джеми скучной, занудной… или, может быть, я не уделяла ему достаточно внимания? – Эмоции накатывали на нее волнами: то Мэгги испытывала приступ гнева и чувствовала себя сильной, уверенной в себе, а то начинала винить себя во всех смертных грехах.
– Чушь собачья, – отрезала Фрэн, доливая Мэгги и себе горячего чая. – Если уж на то пошло, это Джеми не оказывал тебе достаточно внимания.
– Джин тоже так сказала. Я, правда, не совсем понимаю, с чего она это взяла, но… – не договорив, Мэгги смахнула с глаз выступившие слезы.
– Эй! – Фрэн схватила ее за руку. – Все будет хорошо, слышишь?
– Вряд ли.
– Ничего не вряд ли! Я же рассказывала тебе о нас с Джеффом… Мы оба спустились в ад, но вернулись, и теперь мы снова вместе.
– Вы… оба? – Мэгги даже удивилась. Насколько она поняла, тот давний семейный кризис Фрэн не особенно затронул, но с другой стороны, ее сестра всегда была очень гордой – почти такой же, как сама Мэгги, – и не стала бы распространяться о своих переживаниях. Больше того, Фрэн любила выглядеть человеком, который все предвидел, все заранее рассчитал.
– Да, это было… ужасно. Особенно в самом начале. Мы оба очень переживали – боялись, что нашему браку конец.
На мгновение Мэгги даже показалось, что сестра готова выдать совершенно иную версию событий – не ту, в которой фигурировал веселый почтальон, временно заменивший ей супруга, чересчур озабоченного своими служебными проблемами. Фрэн, однако, не стала пускаться в подробности и сказала только:
– В общем, как я уже рассказывала, все закончилось хорошо – и погляди на нас теперь! Наши отношения еще никогда не были такими прочными. Я бы даже сказала, что, по большому счету, те, давние события пошли нам обоим на пользу…
Фрэн замолчала на полуслове, словно почувствовав, что от ее высказываний слишком уж отдает фарисейским самодовольством. Мэгги к этому времени заплакала снова, и сестра спросила как можно мягче:
– А Джеми знает, что ты знаешь?
Мэгги затрясла головой.
– Нет. Я просто не могла ему сказать. Только не сегодня утром, после того как мы… Мне хотелось только одного – поскорее выбраться из этого дома, и…
– То есть он даже не знает, что ты сейчас у меня?
– Я звонила ему на мобильный, но он не взял трубку, и я даже рада этому – я просто не в силах сейчас с ним разговаривать. Но я оставила сообщение на его «голосовой почте» – сказала, что мы с Натаном поедем к тебе.