— Что вы имеете в виду? — с трудом спросил он. — О чем вы говорите? Когда это все произошло?
— Где-то ночью, я думаю… Эй, послушайте, вы… вы делаете мне больно.
Он опустил глаза, увидел, что сжимает ее руку, и немедленно выпустил ее.
— Извините. Голливудский мемориал? Кто первым обнаружил?
— Я. И фотограф из «Тэтлера»… Джек Кидд. Почему вас это интересует — кто? Вандализм — это не ваш отдел, разве не так?
— Нет, но…
У Палатазина был усталый и ошеломленный вид, словно в любую секунду он мог свалиться на пол в обмороке. Выражение его стеклянно поблескивающих глаз так напугало Гейл, что она на миг почувствовала дрожь, волной прошедшую по спине.
— С вами все в порядке? — с тревогой спросила она.
Некоторое время он не отвечал.
— Да, — сказал наконец капитан, кивнув. — Да, все нормально. Я в порядке, простите, но теперь я хотел бы вернуться к своей работе, мисс Кларк. У меня много дел.
Он широко открыл дверь, и она вышла из кабинета. Повернувшись, она хотела попросить Палатазина не забыть о ней, если им удастся взять надежный след Таракана. Дверь закрылась прямо перед ее носом. «Вот дерьмо! — подумала Гейл. — В чем дело? Возможно, слухи оправдались? Давление оказалось чересчур высоким, и бедняга постепенно сходит с рельс. Если так, то получится очень сочная и трогательная историйка». Она отвернулась и покинула помещение отдела.
Закрыв дверь кабинета, капитан Палатазин побелевшими пальцами сжал трубку телефона. Ответил полицейский телефонист.
— Говорит Палатазин, — сказал капитан. — Соедините меня с лейтенантом Киркландом из голливудского отдела.
Голос Палатазина был полон ужаса.
4.
Мозг Рико Эстебана воспалился от пылающих неоном вывесок. Вокруг грохотали автомобили, воздух пронизывали жесткие ноты электронной музыки. Он чувствовал, что что-то должен сказать этой темноволосой девушке, сидевшей на одном с ним сиденье машины, прижавшись к противоположной дверце, но он так же чувствовал, что единственная вещь, которую он мог сейчас сказать — вот дерьмо! — была не к месту. Кроме этого грубого суммирования чувств Рико, его перегруженный мозг выдавал лишь шумовое гудение напряженно работающих контуров. Все.
«Пренадо? — думал Рико. — Она сказала, что забеременела?» Всего несколько минут назад он затормозил свою «пожарку» — огненно-красный спортивный «шевроле» — перед домом, где жила Мерида Сантос. Это была улица Лос Террос, в мрачном районе Восточного Лос-Анджелеса. Мерида почти немедленно выбежала из подъезда, где единственная голая лампочка бросала неверный свет на скрипучие ступени и стены, покрытые слоями надписей, сделанных из распылителей-баллончиков. Она быстро скользнула в машину.